Дом с неизвестными

Однако в грядущем семейном скандале личность любовника так и останется «за кадром» — Сергей был в этом уверен. Мария не впадет в истерику и не поспешит обнародовать его настоящее имя. Либо замкнется, либо экспромтом нарисует образ несуществующего человека — так ей будет удобнее оправдываться и выгораживать себя. В свою очередь Анастас не станет тянуть из нее жилы по этому поводу. Он неглуп и отлично понимает, что пословица «Сучка не захочет — кобель не вскочит» у всех народностей имеет одинаковый смысл. Искать перешедшего дорогу конкурента он не станет, сосредоточившись на мести в адрес неверной супруги.

Послышался осторожный стук. В приоткрывшуюся дверь заглянула секретарша Инесса.

— Анастас Александрович, к вам заместитель с готовым приказом на подпись, — ласковым голоском проворковала она.

— Пусть ждет, — отрезало высокое начальство.

Секретарша исчезла.

Мирзаян собрал фотографии в аккуратную стопку, сунул в ящик стола. И коротко напомнил:

— Негативы?

— Да, конечно, — спохватился Аристархов и полез в портфель. — Пожалуйста. — Он положил на стол пленку в серой картонной коробочке.

— Надеюсь, себе не оставили на память?

— Что вы! Как можно! Я распечатал наиболее удачные кадры. Они у вас все до одного.

Рассчитывался Мирзаян долго и неохотно. Достав из кармана толстый кожаный портмоне, он копошился то в одном его отделении, то в другом. Наконец, вынув купюры и поплевав на подушечки пухлых пальцев, принялся отсчитывать оговоренную устным контрактом сумму.

— Проверьте, — повелел он.

Сергей пересчитал денежное вознаграждение, подхватил портфель и поднялся:

— Благодарю. Если понадоблюсь, вы знаете, через кого меня найти, — сказал он, не протягивая руки. — Желаю удачи.

— Прощайте…

Глава одиннадцатая

Москва, здание Моссовета — Петровка, 38; август 1945 года

— Давай вкратце, Константин. Что удалось узнать об инженере Головинском?

— Головинский — обычный советский инженер-строитель. Закончил Рабфак при МГУ, а затем и сам университет. Работал на стройках Москвы, в 1941-м получил бронь как квалифицированный специалист среднего звена. Остался работать в тылу. Женат, растит двух дочерей. Проживает возле парка Сокольники, — протараторил заученную информацию лейтенант.

Старцев, Васильков и молодой Ким топали на большую стройку, где главным инженером трудился Головинский. Тот самый Головинский, чьи строители в октябре 1941 года наткнулись в Безбожном переулке на большой стальной сейф.

До стройки сыщики решили прогуляться пешком, так как от Петровки до здания Моссовета, где шли восстановительные работы, было всего три квартала. К тому же не мешало подышать свежим воздухом, ибо у всех пухли головы от напряжения, от кабинетной духоты и табачного дыма.

— Костя, я тебе сто раз повторял, — устало вздыхал Старцев, — во-первых, в начале любой характеристики следует помещать фамилию, имя, отчество человека, а также его возраст. А уж потом рассказывать обо всем остальном.

— Виноват, Иван Харитонович. Инженер Головинский Аркадий Исаакович, 1903 года рождения.

— Вот это другое дело. А то идем к нормальному советскому гражданину, а как его звать-величать — не знаем.

— А что «во-вторых», Иван Харитонович.

— Во-вторых, то, что Головинский не может быть «обычным» советским инженером. Если дали бронь и не отправили на фронт, значит, специалист он незаменимый. Понял?

— Так точно…

* * *

Монументальное здание Моссовета в стиле зрелого классицизма, некогда построенное для московских генерал-губернаторов, фашистские бомбы почти не повредили. В нескольких местах пробило осколками крышу, от пожара в здании пострадали интерьеры работы Матвея Казакова. После окончания войны правительство решило восстановить и реконструировать известное здание. Выполнение этих работ поручили лучшим строительным организациям. Одной из таких был Строительный трест № 1 Исполкома Моссовета; Аркадий Головинский занимал в этой организации должность главного инженера.

Здание было обнесено сплошным деревянным забором, за которым кипела работа. С нескольких грузовых машин рабочие разгружали бетон, кирпич, доски, краску. У ближнего угла фасада плотники сколачивали деревянные леса. Худой усатый дядька с красными флажками перекрикивался с крановщиком…

Сыщики радостно переглянулись. Вот она — настоящая мирная жизнь! Кипит, как в былые довоенные годы! Еще несколько месяцев ударной работы — и следов от проклятой войны в Москве не останется.

У распахнутых ворот поймали пробегавшего мимо паренька в спецовке, представились, объяснили задачу. И вскоре к курившим в сторонке муровцам подошел мужчина в клетчатой рубашке, из нагрудного кармана которой торчали несколько карандашей и складной металлический метр.

— Инженер Головинский, — представился он. — Вы ко мне?

Показывая удостоверение, Старцев дал первую оценку: «Рукава завернуты, левая рука перепачкана раствором, обувь покрыта пылью. Не кабинетный начальник. С людьми работает и при живом деле».

Вслух же спросил:

— Не уделите нам четверть часа для беседы?