Дом с неизвестными

— Значит, поначалу в банде их было восемь? — аккуратно направлял беседу Старцев. В другое время он не стал бы перебивать, а с удовольствием выслушал бы ветерана. Но Урусов просил завершить оперативную разработку как можно быстрее.

— Ровно восемь, — подтвердил Петерис. — Пока их не подвела самоуверенность.

— Постреляли?

— Точно. Барон замыслил ночной налет на подмосковную продуктовую базу, ее охраняли три пожилых сторожа, воевавших еще в Гражданскую. Они дали бандитам отпор: двоих убили, нескольких ранили, а сам Барон еле унес ноги. Тот, что был смертельно ранен, успел ответить на несколько вопросов. От него мы узнали о составе банды: о Леве Креминском, об Ибрагиме Джуварлы и о других.

Иван бросил в урну окурок:

— Петерис, в вашей караулке есть телефон?

— Да, в кабинете начальника караула.

— Он разрешит позвонить в Управление?

— Конечно. Вы же сотрудники МУРа!

— Саша, звякни в отдел, — попросил Иван. — Узнай, нет ли там новостей от Бойко.

Васильков нырнул в караулку, а Старцев продолжил:

— Что же произошло потом? Барон набрал в банду молодое пополнение?

— Дошли слухи, что он искал подходящих блатных и вроде бы взял в банду молодого «свежака», как мы таких называли. Этот свежак ни разу не привлекался, и мы о нем почти ничего не знали. Только странное имя и тот факт, что он скрывался от призыва в армию.

— Выходит, через несколько дней Паша Баринов растерял последних корешей? — вмешался Егоров. — Вы же опознали убитых Креминского и Джуварлы?

— Темное дело вышло с этим сейфом, — отмахнулся Озолс. — Двух ближайших подручных Барона нашли мертвыми в подвале дома в Безбожном, и это действительно были Креминский с Джуварлы. А свежего мальца и самого Барона и след простыл. И сейф куда-то из-под носа исчез.

— Про эту историю мы в курсе. Расскажите поподробнее о вашей последней встрече с Бароном…

* * *

Жизнь в Москве стала налаживаться. Возобновили работу театры, выставки, большие магазины; открылись новые станции метро. В июне 1943 года на Москву упала последняя фашистская бомба, в июле последний раз прозвучала воздушная тревога, а 5 августа москвичи увидели двенадцать залпов салюта из ста двадцати орудий по случаю освобождения Орла и Белгорода.

Супруги Озолс были большими поклонниками классической музыки. Даже скандальное увольнение Петериса из МУРа с последующим уголовным разбирательством не отменило поход в Большой зал консерватории на выступление Ойстраха. После концерта Озолс в четвертый раз отправился на новую службу: ближайшей ночью предстояло охранять большой коммерческий магазин в Армянском переулке. Семья бедствовала, Петерис был ужасно голоден, но оставался в прекрасном расположении духа.

В военизированной охране, куда он подался после МУРа, более половины сотрудников составляли женщины. Мужчины воевали. Просился на фронт и Петерис, но из-за инвалидности медики отказали.

Далеко не все коммерческие магазины брались под охрану. Сотрудников не хватало, тех, что были в наличии, отправляли охранять серьезные стратегические объекты: железнодорожные мосты и разъезды, аэродромы, склады, базы, промышленные предприятия… Силенок оставалось разве что на самые большие магазины, да на те, что располагались ближе к центру. Таким был продовольственный магазин в Армянском переулке.

На всю ночь там оставался дежурить один охранник. Его основной обязанностью было приглядывать за витринными окнами, главным и служебным входами. Внутри имелся телефон для связи с милицией или начальником караула. Озолс прихватил с собой томик Федина «Похищение Европы» и, устроившись в бытовке, где продавцы переодевались и коротали свободные минуты, принялся читать. Постигая сложности деловых отношений между Западной Европой и молодым Советским Союзом, он прислушивался и время от времени совершал обходы вверенной территории.

Около двух часов ночи из левого торгового зала донесся приглушенный скрежет. Схватив со стола револьвер, Озолс на цыпочках выскользнул в служебный коридор и бочком приблизился к торговому залу…

Все витринные окна магазина в начале войны сотрудники защитили от бомбежек. Их зашили широкими досками, а снизу на высоту человеческого роста заложили плотными рядами мешки с песком. Так поступали по всей Москве, поскольку больших витринных стекол было не достать. По сути, воришки могли пробраться в магазин, забравшись по мешкам, раскурочив доски и разбив верхнюю часть одного из шести окон. Похоже, план у них был именно такой.

Заглянув в левый зал, Петерис заметил в густом полумраке пляшущий луч фонаря. Кто-то, сидя снаружи на мешках, орудовал инструментом и отрывал доски, прибитые двухвершковыми[53] гвоздями к оконной раме.

Дожидаться, пока ворье разберет деревянную защиту и побьет дефицитное стекло, охранник не стал. Метнувшись к телефону, он вызвал наряд милиции, затем занял позицию у входной двери главного входа.

Ближайший РОМ находился далеко. «Минут десять ждать, не меньше», — поморщился Петерис. Но деваться было некуда, и он приготовился принять бой в одиночку против неизвестной банды.