Дом с неизвестными

— Начнем, Максим, с его внешности, — предложил Егоров.

— Можно и с внешности. Роста невысокого, чуток сутулый. Серые глаза с нехорошим прищуром, большой нос…

Скоро оперативникам стало очевидно: на Мещанской к Макуре подкатил Павел Баринов. Собственной персоной. Разговор занял не более пяти минут. Барон уточнил, работал ли Макура четыре года назад в пятиэтажке по Безбожному переулку, видел ли большой сейф в квартире № 8 и куда тот потом делся из этой квартиры.

Штукатур прямо, без задней мысли ответил на все вопросы, а также рассказал про толстого дядю в плаще и шляпе. «А чего мне было утаивать и водить блатного за нос? — развел он широкие, как лопаты, ладони. — Можа, этот блатной — хозяин того сейфа. Так и пускай поищет в двенадцатой. Мы же его не крали…»

Внешность второго мужчины, объявившегося днем позже на автобусной остановке, поставила сыщиков в тупик. Молодой — лет двадцать восемь (более точно определить возраст Макура не сумел), высокий, статный, на голове копна жестких волос цвета темного каштана. Лицо правильное, с ясным взглядом карих глаз, на губах доброжелательная улыбка.

— Как ни крути, не блатной, нормальный и вполне симпатичный паренек, — подвел черту штукатур. — А вопросы задавал те же. Я даже грешным делом подумал: не сговорились ли они?..

Преступника с такой внешностью не могли припомнить ни Егоров, ни Бойко, ни Старцев.

— А этому, второму, нормальному, вы сказали о первом, блатном? — нахмурил брови Егоров.

Макура привычно развел руками:

— Ну, так… сказал на всякий случай. А что, не надо было?..

— Поздно теперь, чего уж об этом. Ладно, Максим, последний вопрос, — объявил Егоров. — Как полагаешь, пустой был сейф или внутри что-то лежало?

— Когда кантовали, чего-то в нем елозило. Да и тяжеловат показался, зараза. Мы все руки в кровь ободрали, покуда его доперли…

* * *

Едва за свидетелем Макурой закрылась дверь, как Старцев схватил трость и в бодром настроении начал выхаживать по кабинету.

— Это уже что-то. Удачный сегодня день. Не то что вчера… — приговаривал он, вколачивая трость в паркетный пол. — Одного не пойму: чего Барон ждал четыре года? Почему не занимался поисками сейфа раньше?

Егоров напомнил:

— Во-первых, он был ранен в 1943-м Озолсом в Армянском и после, по словам Шуры-крестьянина, долго лечился. Во-вторых, на год уезжал из Москвы куда-то на юга. То ли в Тамбов, то ли в Воронеж.

— Ну да, — согласился Иван Харитонович, — тогда все сходится. Вернулся в Москву под конец 1944-го и затеял поиски.

Егоров поднялся и направился к двери:

— Займусь квартирой № 12 в пятиэтажке по Безбожному.

— Верно, Вася, — поддержал Иван. — Надо выяснить, за кем она числилась осенью 1941-го и кто там проживает сейчас. Возможно, тот солидный дядя в плаще и шляпе и был хозяином квартиры…

Денек выдался поистине сумасшедший: важные события сыпались друг за другом. Первым из лейтенантов в Управление примчался взмыленный Костя, добывший в Мосгорсправке адрес некоего Петрова Равеля Вениаминовича 1920 года рождения.

— Это единственный человек с таким именем на всю Москву, — уверенно заявил он. — Моим вопросом занимались две молодые сотрудницы — всю картотеку перерыли.

— Молодец, Костя, ты становишься наблюдательным, когда дело касается девушек, — поддел его Старцев, раскрывая блокнот. — Диктуй.

— Москва, Сталинский район, улица Большая Семеновская, дом № 17, квартира № 2…

Спустя несколько минут из городского военкомата позвонил Игнат Горшеня.

— В РВК Сталинского района в 1939 году была заведена призывная карта на Петрова Равеля Вениаминовича, — доложил он. — По состоянию здоровья Петров был признан «временно не годным» и был освобожден от воинской обязанности. В июне 1941 года освобождение аннулировали, Петрова обязали явиться в военкомат. Однако тот на повестки не реагировал. Тогда военной комендатурой на адрес постоянного проживания Петрова трижды отправлялся военный патруль. Безрезультатно. Больная мать Петрова заявляла, что не видела сына с июня 1941 года.

— Та-ак… — быстро фиксировал в блокноте новые сведения Иван Харитонович. — Неплохо, Игнат. Это все?

— Так точно.

— Срисуй с призывной карты копию и срочно дуй в отдел. У нас намечается большой аврал…

* * *

— Мы четверть часа в присутствии домоуправа стучали и звонили в квартиру № 12, — докладывал Иван Старцев комиссару Урусову около восьми часов вечера. — Никто не открыл. За дверью в квартире — гробовая тишина. Ломать дверь не стали. По сообщению домоуправа, хозяин квартиры — Анастас Александрович Мирзаян — каждое утро уезжает на служебном автомобиле на работу. Возвращается поздно вечером.

Комиссар так же, по давней привычке, фиксировал в блокноте важнейшие тезисы беседы.

— Анастас Мирзаян… — прошептал он, закончив запись. — Знакомая фамилия.

— Мы уже навели справки, — подсказал Старцев. — Это заместитель наркома пищевой промышленности СССР.

— Ага. Значит, он стал владельцем квартиры накануне исчезновения сейфа?