Дом с птицами

Я тебя люблю, моя маленькая жизнь.
Синева, синева, синева льётся,
птичьи гнёзда – хрустящие деревянные солнца,
в солнцах птенцы: дзинь-дзинь.

Оттого что Затонская чувствует, вос-при-ни-ма-ет и отражает, как солнечный свет, благодать, её стихи наполняются витальной силой. О чём бы ни писалось, всё будет исполнено жизни.

Механистичность, эклектика, философия – оставьте это другим.

Это не значит, что мы имеем дело с чем-то несерьёзным, сиюминутным, что забудется, стоит только закрыть книгу, – нет. Наоборот – всё очень серьёзно.

Только форма подачи как будто простая: с уменьшительно-ласкательными суффиксами, может быть, с небольшим заигрыванием с массовым читателем-подростком и даже некоторой инфантильностью. Но когда понимаешь, как и для чего всё это сделано, все вопросы отпадают сразу.

А сделано всё это на игристой и неподдельной женственности.

В наше время, когда русский феминизм, бессмысленный и беспощадный, пытается навязать нам свою повестку дня, настоящая женственность выступает на первый план. Перед нею мы безоружны.

У французов есть хорошая поговорка: если женщина не права, подойди и извинись. Эту сентенцию можно чуть-чуть подкорректировать и подогнать под наши реалии: если женщина пишет стихи и при этом великолепные стихи, немедленно садись их читать.

В местной кардиологии в холле
пахнет старостью, хлоркой, йодом.
Постояльцы смотрят новости на Первом —
спасатели ищут девочку: девочка где-то в лесу.
– Потише, пожалуйста, – шикают на посетителей, —
Тут вообще-то важное показывают.

И последнее, о чём необходимо сказать.

Поэтический сборник – дело тонкое. Надо уметь его прочесть.

Как обычно бывает? Сядешь в автобус ли, в электричку – и наобум прочитаешь с самого начала, с середины, с конца, ещё полистаешь. Выйдешь на остановке, придёшь на работу, в обеденный перерыв ещё раз откроешь книгу. Это неправильно.

Это даже кощунственно.

Поэтический сборник следует читать разом, залпом, целиком, от корки до корки. И тогда с вами обязательно что-то случится.

Что-то приятное и неожиданное.

Что-то, похожее на чудо.

Олег Демидов

Стихотворения

Однажды

Однажды меня коснулось искусство –
бабушка солировала в Доме культуры.
Светились-звенели стеклянные люстры, —
ангелочки с гипсовой шевелюрой
с колонн свисали,
бабушка пела «Аве Мария», и это «Аве»
стекало водой в голубое моё.

Маленькая девочка

расправляла ладони и плавала:
«Мама, я здесь!
Чуть-чуть ещё и – домой».
Она ныряла-выныривала из синевы.
Воды всё больше, – насколько хватает глаз.

– Плыви, Мария, – бабушка пела, – плыви.

И я тогда захлебнулась!
И – началась.

«По камушкам пройденного пути…»

По камушкам пройденного пути
сможет меня найти,
я та – что сейчас просыпается в материнской воде,
там, в девяносто первом, будто в Нигде.
Я ей отсюда машу:
– Смотри —
вдоль неясной дороги ещё не горят фонари,
Бог смотрит в меня и в тебя изнутри
черноты.
– Из воды? —
говорит.
– Из воды, – говорю. Тогда
она переворачивается – раз.
Она отталкивается – два.
Три – по рукам акушерки течёт вода,
Она
выходит,
чтобы
искать меня.

«Что во мне моего и есть ли моё вообще…»