Дом Счастливого Камня (СИ)

Время шло, тянулись минуты томительного для Глеба молчания, лишь поскрипывание вагона да стук колес нарушали его. Попутчик, про которого он позабыл уже, темной глыбой безмолвствовал в углу купе. Глеб ничего не замечал.

Вдруг девушка подняла голову и взглянула на Глеба, прямо, так, что не избежать. Его поразили ее глаза. Они были цвета ночи, и, как и в настоящей ночи, где-то в бесконечной их глубине вспыхивали огоньки. Длинные ресницы бросали густую тень на глаза и превращали их глубину в бездну. Сейчас ее взгляд бросал вызов, а глаза таили угрозу. Или это ему показалось?

С запозданием, Глеб отвел взгляд в сторону. Он вспыхнул, покраснел. Смущение, словно маска, чужая и потому неудобная, легло на его лицо.

- Почему вы так смотрите на меня? - спросила девушка. Голос ее трепетал еле сдерживаемой внезапной яростью. - Кто вам дал право вот так нагло на меня пялиться?

"Ничего себе, влип..." - подумал Глеб.

- Что вы... - пролепетал он. - Просто я...

Но девушка не слушала его объяснений, ее несло.

- Просто! - выкрикивала она. - У вас все просто! Просто посмотрели, просто пожалели, так, для себя, чтобы почувствовать свое великодушие, свое сострадание. Чтобы после так же просто отвернуться и позабыть навсегда. Не нужно, вы слышите, не нужно никого жалеть просто так. Вы же унижаете этой простотой и этой жалостью! Понимаете? Ведь это легко понять. Просто можно пожалеть дрожащую от холода под забором собачонку, а человека - нельзя!

Глеб вспыхнул еще сильней от этого потока несправедливых слов. Он не был согласен. Он имел что возразить.

- Постойте! - загорячился он. - Что вы такое говорите? И зачем все это? Я действительно смотрел на вас, но совсем не из жалости. У меня и в мыслях не было вас жалеть, мне вообще кажется, что никакая жалость вам не нужна. Хотя лично я не вижу в ней ничего постыдного. Напротив, мне показалось, что вы чем-то глубоко опечалены, и вот вашу печаль я хотел понять. И...

- И вы подумали, что очень хорошо и удобно пожалеть человека вот так, со стороны, ничем себя не утруждая. Потешиться своим великодушием. Это не великодушие, не обольщайтесь.

- Ради Бога, успокойтесь? - миролюбиво увещевал девушку Глеб. - Я же не хотел вас обидеть, поверьте. Он мучительно подбирал слова. Ему в страшном сне не могло бы привидеться, что начинать разговор с по-настоящему потрясшей его девушкой ему придется на таких высоких тонах, поэтому он старался сказать то, что поможет все уладить. - Вы очень красивая, я просто не мог отвести взгляд. Ну, простите меня. Пожалуйста!

Девушка махнула рукой. Вспышка гнева улеглась так же быстро, как и наступила, в глазах ее появилось виноватое выражение. Она прикрыла глаза и помассировала лоб, успокаиваясь.

- Да ладно вам, не сочиняйте, - сказала. - И простите, простите, не обращайте на меня внимания.

Она хотела сказать что-то еще, но не сказала, умолкла на полуслове, затихла, опять ушла в себя, в свои нелегкие, видно по всему, думы. Глебу даже стало страшно, показалось, что он не услышит от нее больше ни единого слова, и что промолчит она вот так до самого конца поездки. А когда, кстати, ей выходить? Какая станция ее? Когда она будет, через час, два, три?

В это время прогромыхала, открываясь, дверь, и в купе заглянуло сердитое лицо проводницы над кипой прижатого к груди постельного белья.

"Ну, вот почему двери всегда так грохочут, а проводницы такие сердитые?" - успело пронестись в голове Глеба до того, как хозяйка вагона осипшим от неизвестной причины голосом спросила:

- Постель брать будем?

Глеб посмотрел на девушку. Та поневоле и с видимой неохотой отмахнулась от своих мыслей и вновь обратилась к реальности.

- Постель? - спросила она. - Да, мне, пожалуйста, дайте.

- Будем, будем, - поддержал ее Глеб, внезапно радуясь ставшему очевидным факту, что попутчица, по крайней мере, скоро сходить с поезда не собирается.

Глеб поднялся, отобрал у проводницы два комплекта белья и сразу за них расплатился. Женщина напоследок бросила на него хмурый взгляд из-под бровей и сердито захлопнула дверь. Один комплект Глеб положил на диван рядом с девушкой, другой закинул на свою верхнюю полку напротив. Третий их попутчик, мужчина в белой кепке, все так же монументально спал. "Наверное, ему скоро", - подумал Глеб мимолетом и перестал о нем думать.

Когда он вернулся за стол, девушка протянула ему рубль - за постель: - Возьмите.

Глеб неожиданно сконфузился от неудобстваи ненужности этого рубля. Не зная, что с ним делать, чувствуя на себе взгляд девушки, он не смог от рубля отмахнуться. Взял деньги, едва взглянув на них, и положил на край стола. Вдруг почувствовал колкое беспокойство, и быстро спрятал бежево-зеленую банкноту под книгу на столе. И после всех этих манипуляций с рублем неожиданно покраснел. Разозлился на себя и, чтобы скрыть все свои переживания, напустился на девушку с вопросами.

- Можно вас спросить? Возвращаюсь к нашему разговору... А почему вы так настроены против жалости? Мне кажется, это не самое плохое чувство.