Дом севернои стороны

Тетя Лена прибежала на слово «цирк», как ужаленная, и прогундосила:

– Ты мою мечту исполняешь! Наконец-то детишки клоунов и животных увидят!

Отец страшно гордился собою всю неделю перед походом. Мне же было плевать на цирк. Я там не был, представления о нем не имел, поэтому мне туда не хотелось. Но день первого знакомства с цирком настал быстро.

Снаружи он был огромным. На фоне серого города цирк на Цветном бульваре выглядел, как желтая черепаха с россыпью ступенек, к которой со всех сторон тянулись очереди.

Внутри пахло терпко и сладко. Над аркой, откуда должны были выходить артисты, располагалась глубокая оркестровая раковина. В ней уже листали ноты и настраивали инструменты музыканты.

Большие темно-красные гардины отделяли арену от вестибюля, где змеилось три очереди: первая за билетами, вторая – в буфет, третья – в туалет. Тетя Лена первым делом встала в последнюю.

– Дочь, – одергивала она рассеянную Иришку, – не вздумай от меня отойти. Сходим сейчас в туалет, потом куплю тебе, чего хочешь.

Отец достал из потрепанного паспорта пять билетов.

– Лена, можем продать билеты втридорога и разжиться.

Тетя Лена взорвалась:

– Ну, уж нет! Детям надо и цирк посмотреть.

Отец закатил глаза, отвернулся. Я же обратил внимание на сине-красную афишу. Отец потрепал меня по макушке. Я поднял на него глаза:

– Пап, а кто такой – Тамаз?

В памяти всплыл образ мамы. Когда я был маленьким, она показывала фотографии шатра, раскинутого на одной из площадей города. Там как раз красовалась табличка с именем «Тамаз». Я хорошо помню, что мама улыбалась, пересматривая эту фотографию.

Отец перевел взгляд на афишу, где было крупно написано: «Представление величайшего укротителя любого зверя».

– Ну, кто? Читай: Тамаз – укротитель любого зверя. Я поправил очки.

– А как, интересно, он их укрощает? Отец сострил:

– Боря, найди Тамаза. У него спроси.

Он хрюкнул, изображая смешок, и пошел в сторону Гришки, который сидел на лавке у колонны. Я же решил побродить по залу, пока оставалось немного времени.

Недалеко от меня стояла девочка лет семи. Она жевала сладкую вату, а рядом какой-то мальчик играл в волчка. Похоже, он был её ровесником. Возможно, даже братом. Они были похожи. Мальчик медленно оттягивал волчок и резко отпускал, от чего тот взмывал выше его носа. Девочка с ватой заметила, как я наблюдаю за волчком, и широко мне улыбнулась своей полубеззубой улыбкой. Я смутился и тут же отвернулся.

Прозвенел первый звонок. Началась суматоха. Я подошел ближе ко входу и услышал, как музыканты разыгрываются. Заглянул под занавес и увидел, как бегают билетеры в проходах между рядами, из-за чего скрипят и хлопают откидные сидения. Я почему-то ждал, что увижу Тамаза, но его, конечно, нигде не было видно.

Когда прозвенел второй звонок, тетя Лена освободилась из третьей очереди и сразу встала во вторую, в буфет. К началу представления она не успевала, зато купила две желтые вафельные трубочки, внутри которых был туго набит крем – это Иришке и Гришке.

Мое место оказалось между отцом и той самой девочкой, которая несколько минут назад улыбалась мне. Когда мы сели на свои места, она повернулась, протянула свою пухлую ладошку:

– Я Машенька.

Я пожал её. Ладошка оказалась слегка липкой.

– Я Борис.

Машенька достала конфетку в розовом фантике и протянула мне:

– Хочешь?

Я с удовольствием её взял. Она достала еще одну, развернула и положила в рот.

– Меня недавно стали в цирк брать, – довольно сказала Машенька, перекатывая во рту карамельку. – До этого маленькая была. У меня мама и папа тут работают.

Я перевел взгляд на маму Машеньки, сидевшую рядом. Она была аккуратной, худой, темноволосой женщиной с тугим хвостом, перекинутым через плечо, в красивом бирюзовом костюме. Сбоку от нее сидел тот самый мальчик с волчком. Машенька подергала меня за руку.

– Это мой брат Илья. Нас с ним рядом не сажают, – она вздохнула, – деремся.

Я понимающе кивнул.

Глава 3. Представление

Арена была пуста и никак не огорожена. Наверху расселся большой оркестр. Внизу переливались тысячи маленьких фонарей. В воздухе витал праздник. Пахло духами и сладостями. Кто-то в темном зале держал над головой иссиня-белый светящийся плакат: «Тамаз – лучший».

Прозвенел третий звонок. Свет под полукруглым огромным куполом цирка постепенно начал таять. Наступил момент томительной тишины. И тут как грохнет!!! Тамтам тара-ра-ра-тамтам!!! Там-там-тара-ра-ра-там-там!Тамтам-там!!!

Началось представление! Человек небольшого роста в черном котелке выехал под оглушительную мелодию оркестра в середину арены на велосипеде. Он сделал несколько кругов, а затем поднялся на дыбы, проехал три метра на заднем колесе и резко затормозил. Спрыгнув, он победно вытянул руки вверх. Громогласная мелодия замерла и …:

– Дамы и господа, я рад приветствовать вас в нашем удивительном цирке с программой «Северный ветер», которую придумал и поставил несравненный, удивительный укротитель самых опасных хищников в мире – Тамаз! Поприветствуем его бурными аплодисментами!