Дом шелка. Мориарти

После Челси мы въехали в Фулем, или Западный Кенсингтон, как предпочитают называть этот район его обитатели. Когда добрались до больницы, я передал поводья Перри, и он повел «Черную Марию» с блаженной улыбкой на лице. Я велел ему сбавить ход. На то, чтобы организовать серьезные поиски, стаду инспекторов из Скотленд-Ярда потребуются часы, и привлекать к себе внимание нет никакой нужды. Я окликнул полковника Морана, и в ответ он что-то невнятно буркнул. Значит, пока держится.

Еще почти час мы добирались до Ричмондского парка, проехали через ворота Бишопс-Гейт – я их выбрал, потому что ими почти не пользуются. Мне требовалось открытое пространство, и парк был идеальным местом для того, что я задумал. Мы въехали на самое большое поле, какое могли найти, вокруг открывались разнообразные виды, за изгибом холма едва просматривалась река, но деревня была видна хорошо, а за ней вдалеке – и Лондон. День был чудесный, наконец-то дало о себе знать весеннее солнце, в чистом небе над горизонтом плыло несколько облачков. Мы остановились. Полковник Моран слез со своей подножки, обошел лошадей, потянулся.

– Какого черта мы забрались так далеко? – спросил он.

Я оставил эту реплику без внимания, подошел к «Черной Марии» сзади и открыл дверцу. Кларенс Деверо знал, что его ждет. В карету хлынул солнечный свет, Деверо съежился, забился в угол, прикрыл рукой глаза. Я не стал с ним разговаривать. Просто залез внутрь и вытащил его на свет божий. Я был уверен, что оружия при нем нет. А на открытом пространстве он будет совершенно беспомощен, ничуть не лучше рыбы, которую выбросило на песок. Я подал сигнал Перри, и он направил лошадей к рощице, где в укрытии нас ждал второй экипаж.

Естественно, я позаботился об этом заранее. Ведь лошадей надо поменять – нам предстоит долгая дорога, вплоть до южного берега Англии.

Мой проигравший противник униженно ползал на коленях. Конечно, он чувствовал дуновение ветра на лице. Слышал пение птиц и прекрасно понимал, где оказался, даже не открывая глаз. У меня был револьвер, из которого я застрелил Этелни Джонса, Перри тоже был вооружен. Вероятность того, что нас здесь потревожат, была ничтожной. Парк огромный, две тысячи триста шестьдесят акров, если быть точным, я нарочно выбрал самый отдаленный его участок, едва ли сюда забредут гуляющие. Да и задерживаться здесь надолго я не намерен.

Моран стоял рядом со мной и смотрел на нашего пленника с обычной смесью жестокости и презрения. Широкий облысевший лоб, огромные усы – увы, Моран напоминал опереточного злодея, но либо не имел об этом представления, либо на свой внешний облик ему было плевать. Он казался малоприятным человеком и в день нашей первой встречи, но с годами стал только хуже и был готов вспылить по любому поводу.

– Ну, профессор, что дальше? – спросил он. – Полагаю, вы собой вполне довольны.

– Все вышло так, как мне хотелось, – признал я. – Была минута, когда я уже подумал: посол нам своего секретаря не отдаст. Эти люди – настоящие буквоеды. К счастью, покойному инспектору Джонсу напоследок удался гениальный ход, и он положил посольских на обе лопатки. За это я буду ему вечно благодарен.

– А этот мерзкий коротышка… собираетесь его убить?

– Ни в коем случае. Стал бы я так рисковать, если бы речь шла всего лишь об убийстве? Он мне нужен живой. И всегда был нужен живой. В противном случае моя задача была бы куда проще.

– Почему?

– Полковник, должно пройти несколько лет, прежде чем я смогу возобновить свои дела в Англии. Во-первых, организацию придется строить заново, а это требует времени. Но и потом останется проблема…

– Шерлок Холмс?

– Нет. Похоже, он окончательно сошел со сцены. Как это ни удивительно, придется быть начеку с полицией.

– Они знают, кто вы.

– Именно. Они быстро разберутся в том, что именно произошло – эту головоломку решит даже Лестрейд. Ведь все они меня видели.

– Вы сидели рядом с ними, и они видели ваше лицо. К тому же вы убили одного из них. Они будут вас искать со всем старанием, на какое способны.

– Поэтому мне придется уехать. Через три дня из Гавра в Нью-Йорк отправляется «Вандалия». На борту будем мы с Перри, а с нами – мистер Деверо.

– А потом?

Я взглянул на Деверо.

– Откройте глаза, – велел я.

– Нет!

Это был король преступного мира, величайший злодей, какого породила Америка. Он был близок к тому, чтобы уничтожить меня. Но сейчас это был ребенок. Сжав лицо руками, он качался взад-вперед и негромко всхлипывал.

– Откройте глаза, – повторил я. – Если хотите жить, делайте, что говорят.

Очень медленно Деверо выполнил приказ, но продолжал смотреть на траву перед собой, не в силах поднять голову.

– Посмотрите на меня!