Дом Сладостей (СИ)

— Но мы решили в прошлый раз, что прощаем друг друга, так что скажем просто: из-за неприятных обстоятельств, к коим не имеет ни малейшего отношения эта чудная пахлава. М?

— Допустим.

Зэт торопливо потянулся к кружке гостя и сделал пару глотков, видимо, желая успокоиться, Мамо терпеливо ждал, продолжая держать руку вытянутой.

— Так что ты мне скажешь? Ты не думал уйти из этого места?

— Нет, не думал, — честно ответил юноша, привычно принимая угощение. Сморщив нос, он с усилием откусил немного пахлавы, Мамо слабо улыбнулся, почувствовав прикосновение теплых и влажных от чая губ, и склонил голову к плечу, наблюдая за первой реакцией на новую сладость. Видимо, та пришлась по вкусу… — Мне некуда идти. Здесь меня приняли, здесь и останусь.

— Кажется, ты упоминал, что хочешь пойти в отряд воинов, — протянул Мамо, прожевав пахлаву и подперев подбородок ладонью, все так же заинтересованно наблюдая за своим сладостником, за его неуверенными движениями и такой искренней мимикой.

— Но меня не возьмут, я всего лишь слуга.

— Я же говорил, что времена давно не те. Я тоже родился в очень бедной семье. Пустое место — вот что я. Я был им все детство. Нас даже крестьяне за своих не считали, мой отец не мог работать из-за болезни… люди это осуждали, не понимая нашего горя, презирали отца, считая простым лентяем. А когда ни его, ни матери не осталось, я рискнул попроситься в отряд…

Мамо откусил половинку следующего сладкого прямоугольничка и протянул остаток Зэту. Тот, заворожено слушающий рассказ, бездумно съел его, совершенно не заметив намеренной смены очередности, что Мамо позабавило еще больше.

— Было трудно доказать, что я достоин, — с улыбкой продолжал мужчина, — но я смог. Даже тогда. А сейчас…

— Что сейчас?

— У отряда Ночных новый капитан. Хиротака — совершенно особенный капитан. Ему не важно, какое положение занимает человек, он ценит только желание вступить в отряд, готовность нести службу и смелость выполнять долг воина. С его приходом и мне тоже стало намного проще дышать… Четыре года испытания на прочность в отряде закончились, я по-настоящему стал его полноценной частью.

— Четыре года? — осторожно спросил Зэт, задумчиво коснувшись пальцами подбородка, будто пытаясь что-то припомнить. — Хиротака пришел на пост около года назад… Мамо, хотите сказать, вы уже пять лет в отряде Ночных?

Он пораженно смотрел на воина, кажется, даже смутившись. А Мамо далеко не сразу понял, в чем причины такой растерянности. Но Зэт прожевал новый кусочек пахлавы и пробормотал, совсем тихо и сконфуженно:

— Но почему ваши волосы такие короткие, если вы уже долго в отряде?

— Их обрезали, — пожав плечами, будто бы спокойно ответил Мамо. — В качестве наказания за тот случай со сладостницей.

— Но ведь всем понятно, что она врала!

— Врал и ты, Зэт. Но госпожа Сора тебе поверила. Как видишь, не всем понятно.

Подлость подлости рознь, подумалось Зэту тогда. То, что задело его несколько минут назад, не шло ни в какое сравнение с тем, что сделала для воина зазнавшаяся сладостница. И было уже как-то несолидно обижаться за такую мелкую пакость. Зэт грустно посмотрел на Мамо. Он был искренне увлечен разглядыванием угощения, будто вовсе не на его плечи был свален такой тяжкий груз. Он был так далек в тот момент от собственных проблем, словно и не осознавал. Зэт понимал, что все это обманчиво, лишь маска, прячущая истину, но от этого становилось тоскливо. Как же часто, получается, люди не имеют понятия о чужих проблемах… и при этом имеют наглость полагать, что у других бед не случается, что прочие не видели столько горя, сколько они. Люди почти всегда уверены, что им живется тяжелее, чем соседям, что тем и везет больше ни за что. И груш в соседском саду в этом году уродилось больше на грушевом дереве… Люди не хотят задуматься, сколько может прятаться переживаний за будничной улыбкой старого знакомого, сколько проблем. Их совсем не заботит, что у соседей всего одно грушевое дерево против целого сада завистника.

— Твои волосы тоже короткие, — вдруг сказал Мамо, отвлекая собеседника от размышлений, в которые тот погрузился. — Это ведь не слишком вяжется с твоим новым образом свободной сладостницы.

Зэт улыбнулся, отведя взгляд и опустив голову. Как-то слишком кокетливо. Мамо сделал вывод, что к этому образу его собеседник уже окончательно привык, вжился и даже начал играть. И выходило у него, надо заметить, весьма недурно.

— Вы совсем не следите за модой, господин воин, — укоризненно покачал головой Зэт, наливая в кружку еще чая.

— Не мое это дело, за модой следить…

— А по сторонам хоть смотрите, когда по улице идете? — Зэт вскинул бровь. — Людей вокруг замечаете?

— На улицах в последнее время не так уж людно.