Дом стекла и света

Испугавшись, что сейчас может начаться столпотворение, Питер быстро вернулся назад, прикрыв за собой дверь, и перевел дух. В его голове до сих пор не могло уложиться произошедшее – настолько абсурдным оказался парламент Дома! Люди, стоящие за его организацией, умело отводят глаза зрителей от насущных проблем вот уже много лет, подбрасывая им глупые интрижки, словно в каком-то дешевом телешоу – хотя, какая разница между этим шоу и другим? Все в Доме уже давно подчинялось совсем другим законам, отличным от нормальных.

Но адмирал так и не был найден – а ведь он может быть ключом к Хэйлу или хотя бы к его планам. Его следовало найти незамедлительно. Наугад выбрав следующую дверь с табличкой “Фабрика Славы”, Питер решительно вошел внутрь.

В этом павильоне было гораздо оживленнее и шумнее: огромная освещенная сцена с удобными диванчиками, огромные телеэкраны, сейчас потухшие, несколько зрительских трибун, парящие над наблюдателями дроны, транслирующие происходящее для тех, кто не видит того, что творится на сцене. Камеры уже были нацелены на улыбчивого ведущего, приветствующего гудящую толпу на трибунах. Шоу, похоже, вот-вот начиналось.

– Приветствую всех, это шоу “Фабрика Славы”, и мы снова вместе! – ведущий обвел затихших в ожидании хлеба и зрелищ зрителей горящим взглядом, затем продолжил: – Сегодня мы вынесем вердикт очередному гладиатору, жадному до славы – или, может быть, жертве, жаждущей вернуть утраченную честь? – пока весь зал напряженно обдумывал сложную формулировку, ведущий закончил: – Да предстанет перед “ТелеСудом” Джеймс Рон!

Под оглушительные аплодисменты на сцену вышел щуплый невзрачный паренек в огромных черепаховых очках и жизнерадостно помахал рукой. Тут вспыхнул большой телеэкран, и все уставились в него.

– Джеймс родился вне стен Дома и прожил удивительно скучную и бесполезную жизнь! – веселым голосом сообщил телеведущий, а на экране тем временем стали показывать фотографии с участием паренька – все время за компьютером или видеофоном в руках, реже – с родителями, и совсем редко – с кем-то кроме них. – После учебы он решил стать программистом, что полностью поставило крест на его личной жизни!

Зал взорвался смехом. Но Джеймс, вместо того, чтобы показаться пристыженным, напротив, улыбался так, будто сейчас его жизнь ставят в пример остальным – хоть Питеру и казалось, что ведущий изо всех сил пытается его пристыдить.

– Но Джеймс обратился в правильное место! – Зал одобрительно загудел. – Сегодня ему, возможно, удастся попасть на телеэкраны нашего государства – может быть, он даже запомнится нам! Итак, мои дорогие друзья, – ведущий выдержал полную загадочности паузу, зал затих, словно по мановению дирижерской указки. Телеэкран на мгновение потух, чтобы снова загореться, показав четыре видеофрагмента. – Вместе с вами мы поможем нашему другу Джеймсу в его нелегком деле. Поехали!

Питер, забыв про адмирала Холлуэя, поудобнее уперся в дверной косяк, ожидая, каким же образом этот невзрачный паренек сможет прославиться среди обитателей этого странного “государства”. На экран вывели первый видеофрагмент.

Джеймс сидит на кухне и что-то ест. Кто-то снимает его на камеру, отпуская колкие шуточки. Джеймс начинает смеяться, из его рта вываливается еда. Сквозь смех он пытается выговорить: "Ну я же кушаю!"

Экран потух. Что за бред? – подумал Питер. Начало какого-то сумасбродного фильма? В этом что, есть какой-то смысл?

Зал тем временем оживился, зрители стали общаться между собой. Ведущий, выждав пару минут, задал вопрос:

– Ну как, мои дорогие друзья? Достойно ли это нашего повседневного внимания?

Зрители стали неодобрительно гудеть, некоторые даже выставляли вперед кулак с опущенным вниз большим пальцем, словно были на представлении Колизея во времена Древнего Рима.

– Нет, нет и еще раз нет, Джеймс! – наиграно воскликнул ведущий, поправив свои косматые волосы. – Это – явное повторение, я бы даже сказал, наглый плагиат небезызвестной фразы Ника Фицджера трехлетней давности. Тогда это сработало, но ведь времена-то меняются! Давайте дальше!

Далее был еще один полный абсурда фрагмент, в котором зрителям демонстрировали безуспешные попытки Рона залезть на механическую лошадь. В конце концов он упал и под смех оператора, чьи руки тряслись во время съемки, выдал еще одну бессмысленную фразу.

И снова все повторилось: совещание зрителей, вопрос ведущего, неодобрительные восклицания.

– Ай-яй-яй! – поцокал языком ведущий и погрозил Джеймсу, уже нервно елозящему на своем кресле, пальцем. – И снова не то! Подобное могло выстрелить – и выстрелило, смею заметить – пять лет назад, когда у нас в студии находился будущий Самый Смешной Человек Дома, Перси Норрис… Но сейчас, Джеймс, публике нужно что-то совсем новое! Едем дальше!

Третий фрагмент: Джеймс сидит у себя дома, разглядывая какой-то документ. При приближении камеры видно слово “УВОЛЕН”, написанное большими буквами. Джеймс ухмыляется и выдает очередную фразу:

– Ну и ладно, в принципе, все по плану!