Дом стекла и света

Наконец, Ромо попрощался со своей свитой и отправился в свой шатер. Попался! Отравитель был настолько уверен в своей неуязвимости, что даже не выставил никакой охраны – тем же хуже для него! Питер прокрался внутрь и увидел, что в шатре был гость: генерал Блейк собственной персоной.

– Я все сделал, как и просил Его Великолепие, мой генерал, – елейным голоском промолвил Ромо.

– Небось радуешься, что попал в фавориты, да, лысый? – мрачно спросил Блейк. Затем сел на металлический стул и сказал: – Я не хочу, чтобы Винкерс примкнул к нам после этой бойни. Терпеть не могу предателей, хоть Хэй… то есть, Его Великолепие, и просил обеспечить ему защиту.

– О, не волнуйтесь, мой генерал. Я уже устранил эту проблему. – Ромо улыбнулся и сел напротив Блейка. – Дело в том, что один из его генералов тоже захотел перейти на нашу сторону и любезно согласился спрятать маленький баллончик с моим газом прямо в шатре своего вождя. Кажется, он подбросит его под стол… Не помню точно, но склонен ему верить. Так что не волнуйтесь.

– В таком случае, я больше не собираюсь здесь задерживаться, – Блейк поднялся и пошел в сторону выхода. – Не забудьте про время отступления, Ромо. Досадно будет, если вы будете мирно посапывать в своем уютном шатре в тот момент, когда мы начнем наше притворное отступление.

Вместо ответа Ромо встал, порылся в одном из своих ящиков и достал на свет маленькую склянку с клубящимся внутри дымом.

– Моя маленькая! – любовно произнес он и даже поцеловал холодное стекло склянки. Блейк удивленно вскинул брови. – Последняя, что осталась из моей первой партии – видите, газ еще не бесцветный? Но эта колбочка дорога мне как память – именно благодаря ей я займу место среди элиты Дома… Доброй ночи, генерал.

Блейк еще мгновение удивленно смотрел на сюсюкающегося с маленькой склянкой лысого толстяка, а затем, повернувшись, вышел наружу. В шатре остались только невидимый сыщик и Ромо. Как только шум снаружи стих, Питер стремительно напал на производителя газа и метким ударом в висок лишил его чувств. Ромо не должен пережить эту ночь, как и вся армия Блейка – если он выживет, он наверняка сможет втереться в доверие к революционерам, убедит их в том, что он полезен, и продолжит губить человеческие судьбы. Нет уж, лучше сыщик возьмет на себя и эту смерть – как и множество других!

Лежащего без сознания Ромо Питер оставил в своем шатре, связанного и беспомощного, а рядом раздавил склянку с газом. К утру толстяк вдоволь надышится продуктами своих злодейств.

Что же делать дальше? Как поступить с Винкерсом? Хотя, похоже, Ромо не врал, и один из сторонников вождя действительно его предал – Питер понял, что падение генерала под командный стол было вызвано отнюдь не неловкостью, а предательством – а значит, смысла возвращаться назад, в лагерь революционеров, уже не было. К утру вся армия Блейка превратится в огромный детский сад, и дорога перед бунтовщиками будет свободна – и Питер искренне надеялся, что среди них найдутся достойные кандидаты на замену помолодевшему вождю. А это значит, что Блоку нужно добраться до Хэйла сейчас, пользуясь всеобщей неразберихой. Вперед, вперед, к волшебной платформе!

27. За ширмой телегосударства

Ему снилось, что он падал.

Падал в адский огонь, а сверху в него летел, но все никак не мог настигнуть женский визг, и чей-то злобный хохот… А в мыслях его только горечь и обида на самого себя, что он не смог сделать что-то очень важное, то, чему он посвятил всю свою жизнь…

Эта боль – она действительно существует? Она действительно скручивает ему голову, огненным клеймом выжигает затылок, превращает в агонизирующее подобие самого себя? Раскаленный скальпель в его голове – он действительно есть? На самом ли деле это он, человек без имени, сжимает виски, пытаясь удержать в руках сгусток мыслей, боли, разочарований и поражений, которые он так и не смог принять?

Или он придумал себе эту боль? Придумал, что она имеет власть над ним, придумал и поверил в это? Или кто-то сделал это за него – придумал эту боль, а еще – его падение, его приключения, его любовь?

Он падал в адский огонь, в зияющую пропасть пожара, и на зубах у него скрипел пепел – и он очнулся на платформе, посреди фруктовых деревьев.

Проклятые кошмары будут вечно его терзать – но это не повод останавливаться, когда он уже почти достиг своей цели! Шатаясь, он поднялся, побрел к стеклянному мосту, пытаясь обрести равновесие. Вокруг по-прежнему не было ни души, как и в тот раз, и не было нигде видно блестящих черных шлемов. Куда же они попрятались? Снова засада? Нет, у Хэйла сейчас другие заботы. Он проигрывает войну.

Перед мостом он остановился. Нельзя идти по нему, иначе он начнет разглашать все его тайны, и тогда ему снова придется убегать. Нужно подождать кого-нибудь, кто решится нанести визит тирану, и пройти вслед за ним.