Дом Судьбы

– А иначе мы и не могли бы, – отвечает он, обнимая Тею за талию.

Она крепко прижимает его к себе. Ее возлюбленный – ее нареченный! – пахнет масляными красками, мылом, чистым хлопком и чем‐то неуловимо своим, «вальтерским», отчего у Теи перехватывает дыхание.

– Боже милостивый, – бормочет она, касаясь губами груди Вальтера. – Я так счастлива. Я и не представляла, что можно ощущать такое счастье.

– Знаю, – говорит он и целует ее в макушку. Затем на мгновение отстраняется, обхватывает лицо Теи ладонями. – Чтобы ты понимала: если мы помолвлены, значит, мы вступаем в брачный договор.

Тея смотрит Вальтеру в глаза:

– Пусть я не нотариус и не священник, но верю, что это так.

– Значит, мы в некотором смысле уже муж и жена.

– Что ж. Я еще не была невестой, и мы не обручились у алтаря.

– Нет, но в глазах Господа мы женаты. Мы поклялись друг другу в верности, – заявляет Вальтер, и слова его звучат так правильно, что Тея смеется. Он притягивает ее к себе. – А это значит, что ничто не мешает нам, если ты пожелаешь, возлечь как муж и жена.

Тея замирает в тесном кольце его рук, прижавшись щекой к его рабочему халату. «Вот она, черта, – думает Тея, – невидимая черта у моих ног на полу мастерской». С первого же мгновения, как Тея увидела Вальтера, она, так или иначе, представляла себе эту грань, размытую полосу, которая однажды возникнет перед ней. Они с Вальтером, обнаженные, слившиеся, как единое целое. А теперь он просит Тею переступить эту черту.

В этот момент девушка думает не о Вальтере и даже не о себе, а о Корнелии, бережно отглаживающей рукава золотого платья, которое теперь мнет Вальтер. Что бы сказала Корнелия, если бы услышала его слова?

Корнелия не позволила бы выдать Тею замуж за человека, которого она не любит. Корнелия поняла бы ее отчаянное стремление обменяться с Вальтером клятвами.

Что же касается отца или тети, Тея заталкивает их как можно глубже под половицы мастерской, выскальзывая из золотого платья, в котором Вальтер хотел ее нарисовать. Она откидывается в его объятиях и смотрит ему в глаза.

– Пред Господом, – произносит Тея, – я твоя жена.

Вальтер медленно опускает ее на пол.

– Ты сделаешь со мной то же, что и вчера?

Он усмехается:

– А что я сделал вчера?

Тея легонько хлопает его по плечу:

– Вальтер Рибек. Ты знаешь, что ты сделал.

Он целует ее.

– Ты идеальна, Тея Брандт, – шепчет Вальтер. – Ты куда большее, чем просто Кто‐то.

Любовники лежат на заляпанных краской простынях, окруженные лесом и пляжем, а над их головами возвышаются фальшивые руины замков. Временами ощущения Теи доходят до боли. Вальтер останавливается, дает ей расслабиться, обнимая, лаская, успокаивая. И когда Тея снова откидывается на спину, то закрывает глаза, чтобы не видеть мириады миров вокруг, пытаясь сосредоточиться лишь на Вальтере, его теле, любящем ее, желающем ее, на мужчине, с которым она поклялась провести остаток жизни. Потому что открыть глаза и увидеть, что Вальтер делает в действительности, было бы почти невыносимо. Тея никогда не забудет этот первый раз, но пока Вальтер движется в ней, случаются моменты, в которые Тее кажется, будто все понарошку, будто она не приходила сегодня в театр, не находила кукольного Вальтера и не запиралась в его мастерской.

Когда Вальтер выскальзывает из Теи со странным хриплым вскриком, в котором мешаются страдание и удовольствие, он изливается на платье Ребекки. И прежде чем Тея успевает возмутиться, сказать, что нужно смыть следы водой – ведь что, если Ребекка увидит! – Вальтер принимается целовать ее меж бедер снова и снова. Вскоре Тея забывает о пятне на платье, и ощущения от того, что он делает, нарастают, пока она тоже не вскрикивает от изумления, что это может произойти вновь, и даже лучше, что чудо способно случиться не раз.

После они обмякают на простынях, уставившись в высокий потолок.

– Мужья и жены занимаются таким каждый день? – спрашивает Тея.

Вальтер смеется, натягивая штаны. Тея могла бы всю жизнь искать и находить способы его рассмешить: забавная девочка, рожденная не из яйца, но из тайны, скрытой в городе денег.

– Всенепременно, – отвечает Вальтер.

Он берет влажную тряпку и принимается вытирать платье Ребекки.

Тея перекатывается на бок, чтобы его видеть. Она чувствует себя женщиной, чувствует власть над собственной судьбой.

– Мы начнем жить вместе в твоей комнате?

Вальтер, нахмурившись, продолжает промокать пятно.

– Пока нельзя. Ты ведь знаешь, правда?

Тея думает о своей семье. Как же им рассказать, что она нашла себе мужа без их помощи?

– Конечно. Просто думаю о будущем. Или, может, найдем другую комнату? Новую, для нас обоих?

Вальтер, наклонившись, нежно целует ее в губы.

– Мы можем сделать все, что ты захочешь.

Тея садится, натягивая сорочку.

– Фабрициус будет гадать, почему платье мокрое.

– О Фабрициусе не беспокойся. Оставлю высохнуть у огня, и он ни о чем не догадается.

– Пара обманщиков, – хихикает Тея.

Она старается не думать о том, как тщательно Корнелия утюжила платье для Ребекки.

– Безобидная ложь, – отмахивается Вальтер. – Никому не причинит вреда.

– Хочу тебе кое-что показать.