Дом Судьбы

– Не сомневался. – Якоб неотрывно смотрит в зал, выражение лица непроницаемо. – Но как вы считаете, мадам Брандт, что может порадовать Тею кроме походов в театр?

Нелла колеблется. Уже несколько лет она понятия не имеет, что делает Тею счастливой.

– Считаю, что джентльмену, которого волнует этот вопрос, лучше спросить об этом саму Тею.

Якоб бросает взгляд на пустующее место девушки. Ее нет уже долго, и Нелла начинает волноваться.

– Я не очень люблю театр. Предпочитаю кровь и плоть подлинной жизни. И все же я вижу, как Тея наслаждается этим. – Якоб делает паузу. – Вы бы назвали Тею… девушкой с причудами?

– Отнюдь. Вы достаточно проницательны, чтобы сами это видеть. Пусть Тея любит театральные постановки, она благоразумна. Возможно, она сильнее, чем другие девушки, испытывает на себе возможную жестокость общества.

Якоб задумчиво постукивает пальцем по перилам ложи.

– И театр – ее убежище?

Нелла закрывает веер и указывает на оставшуюся публику.

– А разве оно не для каждого, кто может себе позволить билет?

– Полагаю, да.

– Но Тея знает жизнь так, как не знают ее эти люди. В этом ее большое достоинство. Таковым оно будет для любого мужа.

Якоб хмурится:

– Я не хочу, чтобы моя жена была слишком искушенной.

Нелла заставляет себя не смотреть на него. Это он, а не она произнесла слово «жена», и оно повисло между ними словно столб света и жизни. Мира женитьбы, в который Якоб только что вступил.

– Тея не слишком искушенная, – говорит Нелла. – Она видит мир, но не погружается в него с головой. Как и подобает дочери знатных родителей. Вот поэтому она ходит в театр. Она держится на отдалении, в ней воспитано достоинство.

Якоб не отвечает. Нелла держится, ожидая, что будет дальше. Она прекрасно понимает, что вокруг есть невесты без всяких сложностей. Обыкновенные девушки, семьи которых – в сетях амстердамской элиты. Но Нелла помнит, что ван Лоос пригласил в театр именно ее племянницу.

– Странно, – замечает Якоб через некоторое время. – Когда ваша племянница уходит, все вокруг будто чуточку меркнет.

* * *

После спектакля Якоб настаивает, что обязан проводить их вдоль Кайзерсграхт. Нелла старательно отстает на несколько шагов, позволяя паре пообщаться наедине, но соблюдая приличия. Якоб внимательно слушает все, что говорит Тея, и со стороны они уже кажутся супругами, что неспешно прогуливаются, кутаясь в меха среди вечерней прохлады.

Когда Тея вернулась в ложу, она поспешила занять свое место, быстро улыбнувшись Якобу. Щеки ее раскраснелись, она явно догадывалась, что разговоры в ее отсутствие шли именно о ней. Может, именно за этим Тея и оставила наедине поклонника и тетушку? И вот теперь, после представления, Тея увлеченно взмахивает руками в холодном воздухе Золотой излучины. Якоб смотрит на нее сверху вниз, слушая возбужденную речь и принимая ее страсть. Нелла не теряет надежды, вовсе нет.

В окнах у входной двери горят свечи. Нелла не может понять зачем. Отто никогда не сидит на первом этаже один, а Корнелии эта комната не нравится. На миг женщине кажется, что в ее доме поселился другой жилец и она не знает его привычек и распорядка дня. Якоб помогает Тее подняться по ступенькам, и Нелла замечает, как племянница на миг склоняет голову, изучая порог. На ступеньках ничего нет, но, по крайней мере, с ними идет еще одна награда – возможное будущее в лице этого молодого юриста.

– Доброй ночи, дамы, – говорит он. – Это был очень приятный вечер.

Нелла тоже поднимается по ступеням.

– Тебе понравилось, Тея?

Девушка устремляет на тетю безмятежный взгляд.

– Это было нечто особенное – иметь возможность видеть всю сцену с такого прекрасного места. Это помогло мне лучше понять пьесу. – Тея с улыбкой приподнимает голову. – На меня снизошло полное просветление.

Странное слово. Тея торжественно произносит его и поворачивается, чтобы приподнять дверной молоточек в форме дельфина, а затем уронить его с протяжным стуком. Нелла запинается, обернувшись к Якобу, желая достойно завершить вечер, пообещать, что все впереди, до того, как Корнелия откроет дверь.

– Сеньор ван Лоос, вы оказали нам сегодня большую честь.

Якоб снимает шляпу и отмахивается от ее слов. Нелла полагает, что поход в театр ничего для него не значит: ни финансово, ни духовно. Она задается вопросом: проведя с ними целый вечер, стал ли он лучше понимать всю историю? Самой Нелле кажется, что она что‐то упускает. Внезапно женщину охватывает беспокойство, что они могут никогда больше не увидеть Якоба.

Входная дверь по какой‐то причине не открывается, и на безумное мгновение Нелле снова кажется, что это не их дом и что Корнелия не придет. Якоб станет свидетелем того, как увядает их иллюзия, а Тея – наследница ничего – будет стоять на чужом пороге.

Ван Лоос кланяется и начинает спускаться вниз по лестнице.

– Надеюсь, мы скоро увидимся, – говорит Нелла, и тут Корнелия открывает дверь.

Холл погружен в полумрак. Нелла одновременно жалеет, что вечер подходит к концу, и с облегчением думает, что скоро окажется в постели.