Дом Судьбы

Мать Неллы водила пальцами по грязным панелям из розового дерева, как будто их только что натерли воском. Она улыбалась, стоя на кухне, словно там витали чудесные ароматы. Ее чувства создали дом, которого больше не существовало, но тем не менее она жила в нем. Когда ее разум ослаб, мать Неллы больше не видела озера, заросшего водорослями. Вместо этого она смотрела на сверкающую воду, рассекаемую семейством уток. Его поверхность была ровной и прозрачной, как зеркало, и она вошла в него, чтобы увидеть себя.

И все же Нелла так и не вернулась. Нелла была замужем за Йоханом, жила в своем новом амстердамском доме, сухом и дорогом, идеально расположенном на Золотой излучине. Она начала все с чистого листа. Но тот дом, те люди, места, где она родилась, всегда были рядом.

Нелла снова закрывает глаза. Она думает о Каспаре Витсене, разрисовавшем ее детство черными линиями завоеваний. Вспоминает планы построить на ее земле теплицы и вскипевший в ней гнев. Она думает об этом доме, о том, как штукатурка осыпается от городской сырости. Отто отдал этот дом и всю свою жизнь в руки ростовщиков ради будущего Якоба и Теи ван Лоос. Нелле кажется невероятным, что их огромный памятник может замереть на такой тонкой грани. Мысленно она видит, как все пошатнулось. Ей невыносимо думать, что может произойти, стоит кому‐то из них сделать неверный шаг. Думать о том, как рухнет этот дом, столько лет служивший им опорой.

Нелла берет себя в руки. Это всего лишь обычное ее состояние, когда она слишком много думает. Она заставляет себя сосредоточиться на предстоящем дне. На том, что скоро надо будет поднимать с постели невесту, кормить, одевать и сопровождать ее в церковь. В половине одиннадцатого Тея Брандт выйдет замуж.

* * *

Едва Нелла, постучав, входит в комнату Теи, она понимает – что‐то не так. На кровати лежит какая‐то фигура, и в комнате тихо. Ставни закрыты, и длинный луч света, пробивающийся сквозь щель, тянется к ногам Неллы. Вокруг него танцуют пылинки. Свадебное платье Теи, отглаженное и надушенное, перешитое и украшенное, накинуто на спинку стула, хотя до этого висело в шкафу. В полумраке рукава платья свисают над сиденьем, широкие юбки приподняты: завязки на лифе и плотная ткань делают его похожим на полную женщину, с головой бросающуюся навстречу судьбе. Свадебный букет стоит на полке, неподвижный и совершенный, как одна из цветочных картин Якоба, рядом с подаренной им книгой про театр. Нелла чувствует растущий ужас, глядя на пустые рукава платья. Они словно бы тянутся к этим пышным лепесткам и срезанным стеблям, вытягивая из них последнюю влагу. Во рту все пересыхает. Нелла не решается повернуть голову обратно к кровати.

Но на кровати что‐то двигается. И она смотрит, ожидая увидеть, как Тея – взъерошенная, невыспавшаяся – садится и распахивает ставни, чтобы впустить свет. Но это Лукас, который, проснувшись, потягивается на простынях, выгибая длинную спину в голубых тенях. Он тут же спрыгивает с кровати и подходит к Нелле, трется об ее юбки. И она уже все знает, как знает и кот.

Нелла подбегает к кровати и тянется к тому месту, где спал Лукас. Страх так сильно гонит кровь по ее телу, что сердце, кажется, застряло где‐то в горле. Нелла сражается с простынями, чтобы увидеть две подушки, которые образовывали форму тела. Теперь ее племянница – это два мешка перьев, мягких и зловещих. Таких же безголовых, как платье, от которого она отказалась.

Нелла падает на горку подушек, пытаясь дотянуться до защелок ставен. Она зовет Тею по имени. Снова и снова. Наконец ей удается открыть ставни, и глаза Неллы наполняются зеленовато-золотым светом, когда она, прищурившись, смотрит на канал. Внизу никого нет – ни единой живой души, – но как только она собирается отойти от окна, то замечает кого‐то, стоящего на дальнем углу их перекрестка с Вийзелстраат, в тени здания напротив. Этот человек поднял капюшон, он глядит в направлении их дома.

Когда Нелле удается сфокусировать на нем испуганный взгляд, она судорожно пытается разглядеть под капюшоном светлые волосы, но видит лишь убегающие ноги. Фигура растворяется в пространстве над Вийзелстраат. Это мог быть кто угодно. Что угодно. Собака, обман зрения. Нелла разрывается на части: стоит ли бежать из дома вслед за исчезнувшей фигурой? Пока она добежит до перекрестка, ее будет уже не догнать.

Страх Неллы достигает предела, и она мечется по комнате в поисках ответа. Пошатываясь, подходит к шкафу Теи. Ботинок, юбок, рубашек там больше нет, только пустота там, где раньше была одежда. Рассвет открыл только одну истину: Теи нет в ее постели. Ее одежда пропала. Ее нет на улице.

«Тея, – шепчет Нелла. – Тея». Ответа нет, только звуки открывающихся дверей и топота ног по коридору. Корнелия и Отто врываются в спальню Теи, а Нелла кричит, что все знала, почувствовала еще до того, как проверила постель. Корнелия застывает при виде плачущей Неллы.

– Где Тея? – спрашивает Отто.

– Пропала.

Мужчина спотыкается на месте.

– Что значит – пропала?

Нелла указывает на пустую кровать.