Дом у железной дороги (СИ)

Иногда видел то, чего нет. Готовлю Сергею поесть (приспичило порадовать его сладким): шоколадные палочки и торт «Наполеон». Сергей в это время спит в соседней комнате, в кресле заснул, когда читал. Я укрыл его пледом и ушел на кухню, решив сюрприз устроить. И тут слышу шаги. Тяжелые такие (в голове барабанная дробь – чувствую, как душа в пятки уходит). И быстрее бегу на звук. И вижу у кресла, где спит Сергей, Анну. Стоит, а голова неестественно наклонена, и смотрит на меня в упор. Переводит на него палец и говорит: «Ради этого?».

А как моргнул – исчезла. Даже обошел кресло несколько раз – ничего не произошло. Поправил Сергею плед и ушел обратно на кухню. В тот же день, к слову, таблетки я и купил.

Не был уверен, что это паранойя. В медицине я не силен, но, по-моему, галлюцинации не были симптомом. Может быть, у меня постепенно развивалась шизофрения. Не знаю. В любом случае, я ждал, когда все потихоньку уляжется, чтобы с чистой совестью пойти лечь куда-нибудь и пролечиться. Хотя психиатрические клиники всегда вызывали у меня какой-то подсознательный непонятный страх.

Одним словом, хорошего было мало. Хорошим был, разве что, Сергей.

Я тут вспомнил, как мы после ужина с ним обсуждали всякое. Мы в принципе очень часто с ним разговаривали (по сравнению с тем, что было раньше, по крайней мере: теперь он рычал реже и чаще всего не отталкивал меня, кроме тех случаев, когда у него начинались приступы). О том о сём. О детстве заговорили.

Сергей не смотрел на меня. Все ковырялся в почти пустой тарелке, перекатывал вилкой цветную капусту и говорил вполголоса:

– Я не помню ничего толком. Обрывками совсем. Ну, вроде, знаешь, как учился читать. Даже помню рассказ, по которому учили: что-то про Машу и ее трех-четырех черных котов. Суть только не помню, – усмехнулся. – Зато помню немного квартиру. Такая типичная советская двушка, знаешь ведь? Знаешь, конечно. Не помню, на каком этаже была, но вроде не слишком высоко. Помню просто, что чтобы попасть в мою комнату, надо было от входной двери направо и до конца. И запах такой дурацкий, не знаю… Как от бабушек в транспорте. Всегда пугался его. Так не хочется стареть, знаешь… О, еще помню тот мультик про волка. Нравился мне ужасно. У меня кассета была, – поднял голову, а глаза даже заблестели. – Помнишь ведь кассеты такие, да? Не лицензионные, ясное дело, обычные черные, за копейки купить можно было. Потом еще зеленые этикетки к ним клеили, чтоб знать, какой на них фильм. Записывали черт знает откуда, изображение мигает, звук отвратительный, а все равно смотрели. Так вот, был мультфильм какой-то про волка…

– «Балто»?

– Да какой там «Балто». «Балто» когда вышел, я уже в школу ходил, – он отмахнулся вилкой, а потом посмотрел на нее задумчиво, облизнул и продолжил шпынять капусту по тарелке. – Ну вот. Был мультфильм какой-то про волка. Не помню суть, но он был кем-то вроде духа. Может, и мультфильм даже не про волка, я не помню подробностей. Только волка помню. Такого большого, воющего на луну и защищающего от всех бед. Найти бы его сейчас… – посмотрел на меня и усмехнулся. – Вся моя жизнь в волках, а. Может, волк – мое тотемное животное? – и сразу отмахнулся. – А ты что помнишь?

Я помялся, пытаясь вспомнить хоть что-то. Из детства я помнил мало. Наверное, как и любой другой человек. Мое детство все-таки по большей части прошло в детском доме «Росинка» с, как принято говорить, спартанскими условиями. А там особо историй не будет: подъем всегда в 7:00, отбой всегда в 22:00. Завтрак, обед, ужин. Как в армии, только к войне никто не готовит. Хотя…