Дом-убийца в кольце огня

– Ого, ничего себе… – На этот раз реакция Коидэ была совершенно неуместной. Возможно, пустая болтовня обычно помогает ей отвлечься?

– Нет, это неправда! Этого не может быть! – Фумио, позабыв об опасности, бросился вглубь помещения. Никто из нас не стал его останавливать.

О нет…

– Мертва.

Ему одному хватило смелости, чтобы озвучить это вслух. Я смотрел не отрываясь. В свете, попадавшем в зал из коридора, поблескивало нечто пугающе гротескное, окруженное лужей липкой крови.

Она была раздавлена.

По полу растеклась темная кровь. Ее тело лежало на полу комнаты, изящные руки и ноги согнуты в неестественном положении.

«Как думаешь, мы все здесь умрем?»

Я согнулся под тяжестью нахлынувших воспоминаний. Сложно вообразить смерть ужаснее…

На сгибе локтей и коленей торчали поломанные кости. Под изорванным платьем проступала красновато-черная субстанция – туловище было раздавлено настолько, что не осталось неповрежденных внутренних органов. Все вокруг было забрызгано их содержимым. Она полностью лишилась человеческого облика. Мы узнали ее только по платью, в которое она была одета еще вчера. Ее запястья были оторваны от рук – их отбросило на небольшое расстояние.

Рука, которой я касался прошлой ночью…

Цубаса была раздавлена. Мертва.

* * *

Флэшбэк

– Ох… – Мой голос стал совсем тихим. Тело не слушалось, словно не до конца отошло от долгого сна, и я обмякла, положив голову на руки. – Зачем я сказала лишнего?

– Тебя не должна ранить такая мелочь. Наверняка именно это он и хотел услышать, – смеясь, ответила Мидори.

– Замолчи ты! – огрызнулась я в ответ.

Две старшеклассницы расследовали дело об отравлении в дорогом отеле. Мы с Амасаки всё еще в нашей рабочей форме вышли на террасу отеля, чтобы передохнуть. Свежий ветерок подхватил мои длинные черные волосы.

– Как я могу раздавать советы таким мальчишкам? Я даже в школьных клубах не состою. Может, лучше ты? В художественном клубе все от тебя без ума… Мидо-сэмпай!

– Завидуешь?

– Еще чего, – ответила я и вздохнула. – Тебе хорошо удается учить младших, ты часто бываешь в компаниях… Я не такая. Этот мальчик так восхищен мной, хотя ему следовало бы восхищаться тобой, Мидори! – Я знала, что веду себя несносно, когда злюсь.

Мидори снисходительно улыбнулась.

– Неужели ты не понимаешь? Сэмпаю не обязательно быть хорошим другом, весельчаком или учителем.

– Правда?

– Просто находясь рядом и показывая пример, можно оставить что-то после себя для тех, кто пойдет следом. Не унывай, Корю. Сегодня ты была такой крутой!

Я подняла голову и взглянула на Мидори. Ее лицо оказалось совсем близко к моему.

– Правда? – переспросила я.

– Правда-правда! Почему вы так не уверены в себе, мой детектив?

– Это тяжело. Быть первым, кто замечает несущественные на первый взгляд детали…

– Вот видишь, это делает тебя уникальной. Ты занимаешься расследованием в одиночку! Поэтому ты так ценна. Мой единственный и неповторимый детектив!

Сколько бы Мидори меня ни хвалила, мне всегда было мало. Я стояла, молча разинув рот.

– А вот на мое место подошел бы любой. Никто не заменит великого детектива Холмса, а вот Ватсона можно найти везде. Это меня и беспокоит…

Кровь прилила к моей голове. Я схватила Мидори за грудки, смяв форму – логотип отеля стал нечитаемым. Наши лица оказались совсем близко – казалось, мы могли делить одно дыхание на двоих. Выражение лица Мидори оставалось спокойным, это раздражало меня. Куда больше я злилась на себя, ведь считала это ее выражение очень милым…

– Мидори, для меня ты единственный Ватсон!

– Рада слышать.

– Не могу представить никого другого!

– Сколько страсти…

– Не смейся надо мной!

Мидори наклонила голову набок.

– Тогда больше не говори об этом.

Какое-то время она молча рассматривала меня, не двигаясь. Я почувствовала себя очень глупо из-за того, что наконец озвучила то, в чем давно хотела признаться. Я преувеличенно громко вздохнула и убрала руки от ее формы. Мне стало стыдно. Прислонившись горящей щекой к прохладному столбу ограждения, я обхватила его обеими руками.

– Тот мальчик действительно хочет стать детективом?

– У него есть все необходимое для этого.

– О чем ты? Мы как-то помогли ему?

– Нет, я имею в виду его лицо.

– Работа детектива никак не связана с тем, симпатичное ли у тебя лицо.

– Ну не знаю… По крайней мере, – Мидори достала из сумки этюдник и раскрыла его, – для меня это крайне важно. От этого зависит, захочу я его нарисовать или нет.

Хобби Мидори Амасаки – рисование. Ей хорошо удаются карандашные наброски и акварельные этюды, так полюбившиеся всем участниками художественного клуба. Она вступила туда, чтобы иметь возможность рисовать как можно чаще; ее совсем не интересовали конкурсы и награды.

– Я… – Я почувствовала, что могу быть честна с ней. – Я стала детективом, потому что этого хотела Мидори.

– Что? – Она округлила глаза. – Несносная девчонка!

– Ты популярна…