Дом в Порубежье

И вдруг, оказавшись возле одного из огненных жерл, я заметил мрачные отблески на чудовищной туше, подрагивавшей передо мной на противоположной стороне ущелья; тут я немедленно спрятался среди глыб, покрывавших дно ущелья, с великой осторожностью разглядывая неведомую тварь, и с уверенностью понял, что не видел более огромного создания, после того как оставил Ночную Землю. Огромное существо напоминало корпус морского судна, исчезавший во тьме наверху ущелья. Миновав огненное жерло, оно направилось вниз по ущелью, и бок, проползавший возле огня, показался мне черным и покрытым слизью. Я не верил собственным глазам; невероятное создание по виду представляло собой чудовищного слизня.

Я не шевелился какое-то время, а потом продолжил путь вверх по ущелью с новой осторожностью, готовый к тому, чтобы прибегнуть к услугам Дискоса; оружие было на поясе, чтобы я имел возможность пользоваться обеими руками, оступаясь и скользя на мокрых скалах.

Почти сразу мне показалось, что я ощутил во тьме движение какой-то великой Твари; я немедленно припал к камням и не шевелился долгое время. Не могу теперь усомниться в том, что мимо меня проползло живое чудище, от которого разило как из мерзкой могилы. Потом я отправился дальше.

Три часа шел я, наконец, достиг огненного жерла, горевшего более ярким огнем; как следует оглядевшись, я нашел эту часть ущелья гораздо более приятной для взгляда. И остановился там, в великой тишине – подальше от источника света, – чтобы случайно не выдать себя. То тут, то там капала вода, издавая звуки негромкие и зловещие, только подчеркивавшие вечный покой.

Посмотрев во все стороны, я заметил чудовищного слизня, припавшего к стене ущелья. Он почти стоял на задней оконечности своего тела, передняя часть выходила за пределы света, создаваемого огненным жерлом, а хвост спускался в ущелье – длинный, уродливый, замаранный черной слизью.

Ужас и отвращение буквально бросили меня в холодный пот. Но потом я набрался отваги и принялся следить за чудовищем. Оно казалось не более способным к движенью, чем любая из стенок ущелья, и я понял, что существо это прилипло к скале, как подобает слизню. Долгое время стоял я перед ним и не двигался, даже не пытался скрыться – как последний глупец.

Однако время вернуло силу в мое сердце, и я вновь продолжил свой путь, с предельной осторожностью пробираясь на руках и коленях между глыб и валунов, покрывавших дно ущелья. Трижды за последовавшие четыре часа мимо меня проползали невидимые в кромешной тьме мерзкие твари; бесшумные движения сопровождались негромким стуком каменей и отвратительнейшей вонью. Всякий раз я просто замирал на месте. Ну а приблизившись к очередному огненному жерлу или яме, которых было здесь достаточно много, я приглядывался к утесам и замечал на них чудовищных слизней. Тогда я проявлял предельную осторожность и, пробираясь между камнями, припадал к земле, жалея только о том, что не могу сделать этого, не звякнув панцирем о какой-нибудь камень. Вонь сделалась чудовищной, к ней прибавился серный дым. Как подсказывает мне сердце, по обе стороны от меня в стенах ущелья открывались колоссальные полости в недрах гор; на сей счет я имею некоторые доказательства, потому что однажды пошел на свет огненного жерла и оказался внутри горы – перед уходившей дальше великой тьмой. Не зная, какое чудовище может появиться из этого мрака, я бесшумно и быстро удалился. Ну а раз нашлась одна такая пещера, значит, их было много; возможно, слизни и появлялись из этих пещер, где не было ничего, кроме подземной капели и мерзостной растительности на камнях; так думал я, полагаясь, однако, лишь на догадку, так что не будем уделять ей слишком большого внимания.

Я выбрался из слизи и вони примерно через двенадцать часов после того мгновения, когда заподозрил, что скалы сходятся крышей над моей головой. Воздух стал более свежим, в него словно бы вернулась какая-то жизнь, умножившиеся огни горели ярко и чисто, и дым их уходил к небу так, что сера более не разъедала мое горло.

С благодарением в сердце я продвигался вперед; и сумел наконец прибавить шагу, потому что вокруг было светло. Целая сотня огненных жерл позволяла мне видеть окрестности этого места вполне отчетливо, и я решил, что слизни обитают лишь под скальной крышей. Теперь я дышал полной грудью, наслаждаясь чистотой воздуха после жуткой вони, в которой провел последние часы. Наконец, удалившись от слизней на три добрых часа, я принялся искать подходящее место для сна, потому что шел уже более тридцати трех часов и предельно устал, прячась между камней. К тому же уже в течение более чем сотни часов пути я уделял сну весьма недолгое время.