Дом Земли и Крови

Оставив попытки скрыться на машине, последний бандит выскочил из кабины и дал деру. Брайс выбрала место на дороге, прицелилась, как учил Рандалл, и, когда цель приблизилась к выбранному месту, выстрелила. Бандит упал.

Окружающий мир еще какое-то время купался в ослепительном свете Брайс. Затем она медленно и осторожно втянула свет внутрь и погасила. То была тайна, которую она и родители столько лет хранили от ее биологического отца, от астериев и всего Мидгарда.

И от Рунна.

Тайна чистого света звезды из иного мира. Из незапамятных времен. Дар древних фэйцев, возродившийся снова. Свет, и больше ничего. Ничего общего с астериями, владевшими жестокой силой звезд. Только свет.

Для Брайс это ничего не значило. Но для Рунна дарования Звезднорожденного и титул значили очень много. Впервые встретившись со сводным братом, она хотела поделиться с ним своей тайной. Рунн отнесся к Брайс по-доброму. Обрадовался тому, что у него появилась сестра. Брайс интуитивно почувствовала: ему можно рассказать.

Но потом она столкнулась с жестокостью их отца. Поняла, что дар Звезднорожденного давал брату хотя бы небольшое преимущество перед этим гнусным чудовищем. Увидела, как брат гордится положением Звезднорожденного, положением Избранного и благословленного Урдой. Правда, на словах он всегда это отрицал.

Нет, не могла она открыть Рунну правду. Даже повзрослев, она продолжала хранить тайну, не собираясь рассказывать о своем даровании никому. Только Данике.

Последняя крупица звездного света погасла внутри Брайс. Вернулись синие небеса, оливковые деревья. Окружающий мир обрел привычные краски. Даника по-прежнему дрожала.

– Даника, – тихо позвала Брайс.

Даника убрала руки с лица. Открыла глаза. Брайс ожидала увидеть ужас, о котором предупреждала мать. Эмбер считала, что такой ужас охватит каждого, кто узнает о ее даре. О странном свете из иного мира.

Но на лице Даники она видела только удивление. Удивление и любовь.

* * *

Брайс стояла перед воротами, держа звезду, что хранила внутри своего сердца. Свет изливался из ее груди и делался все ярче. Чистый первозданный свет.

Пустота была совсем рядом – только руку протяни. И Хел тоже. Но Брайс ощущала странное спокойствие. Слишком долго она держала этот свет в тайне, слишком долго сжималась от ужаса, что кто-то вдруг обнаружит ее дар, и потому сейчас, как ни парадоксально, ей стало легче.

На протяжении последних недель она не раз думала: «Уж теперь-то Рунн догадается». Прежде всего это касалось ее подчеркнутого равнодушия к личности принца Пелиаса – первого Звезднорожденного, а также к личности королевы Тейи. Такое поведение было весьма подозрительным. Брайс испытывала страх, что Рунн все поймет. А когда он положил Звездный Меч на стол в библиотеке и древнее оружие загудело и замерцало, она нарочно отошла подальше, чтобы не поддаться инстинкту и не притронуться к мечу, ответив на прекрасную молчаливую песнь.