Дома костей

Если Эллис и знал что-то о себе, так это свою боль. Он знал, как она ощущается, как ее избегать, как смягчать припарками и травами. И сейчас он позволил боли бушевать в нем, задышал коротко и часто, а затем, опираясь на здоровую руку, приподнялся. Он посмотрел вверх – на того, кто на него напал.

Это была старая женщина в ночной рубашке, с деревянной скалкой в руках.

Нет, не так.

Это была старая мертвая женщина в ночной рубашке с деревянной скалкой в руках.

Так его падение выглядело менее постыдным.

У Эллиса почти не было опыта драк. Тем не менее он знал, что и у него есть преимущества. Выбросив вперед длинную ногу, он зацепил колено старухи ступней и дернул к себе, сбивая с ног. Она повалилась на пол, разинув рот в безмолвном вопле. Позади Эллиса послышался тошнотворный удар кулака о живую плоть, но помочь Адерин он, безоружный и застигнутый врасплох, ничем не мог. С трудом поднявшись, он бросился к лестнице, ведущей на сеновал, со стиснутыми от боли зубами взобрался по ней, подтянулся и нашарил свой мешок. Мешок Адерин он сбросил вниз и услышал, как он упал на кого-то, вызвав удивленный крик. Свой мешок Эллис закинул на плечо.

Он спрыгнул, ударившись об пол обеими ногами, присел и схватил на изготовку арбалет.

– Стой! – рявкнул он, прицелившись в Кэтрин.

Они с Адерин сцепились на полу: Адерин тянула за волосы противницу, одной ногой удерживая ее руку и пытаясь схватить за кисть. У Кэтрин было расцарапано лицо, но она, похоже, этого не замечала. Пол под ними был забрызган кровью, черной в тусклом свете.

А мертвая старуха силилась встать.

– Отпусти ее, – велел он Кэтрин. Та замерла, уставившись на арбалет. Ее грудь судорожно поднималась и опадала, пальцы наконец разжались. Адерин на четвереньках отползла к своему мешку. Ее волосы были встрепаны, под левым глазом наливался синяк. Она подхватила топор, лежащий на полу.

– А я думал, ты сразу схватишься за него, – с натянутой улыбкой заметил Эллис. Адерин перевела взгляд с топора на него.

– При всех моих недостатках я не убийца, – возразила она твердо, хотя и старалась отдышаться. – И по-моему… по-моему, хватит с меня гостеприимства.

– Давай убираться отсюда, – заключил Эллис и посмотрел на Кэтрин: – Мы уходим, никто не пострадает.

Кэтрин нерешительно шагнула к ним:

– Нет… вам нельзя…

Эллис многозначительно шевельнул пальцем на спусковом крючке, и она вздрогнула.

– Магия… – сбивчиво начала она. – Вам нельзя ее забирать. Только благодаря ей все эти люди еще живы – мама, Карадог… Они…

– Гниют, – вмешалась Адерин.

На миг Кэтрин прикрыла глаза, потом открыла снова.

– Они все понимают. Говорить они не могут, но знают, кем они были. Чего хотят. Они ни для кого не опасны. До меня… до нас доходили слухи, что другие восставшие нападают на живых людей, но здесь никто этого не делает. Они пришли сюда за вторым шансом.

Адерин выбросила руку, указывая на мертвую женщину. Та сумела подняться и переводила взгляд пустых глазниц с Кэтрин на Эллиса и обратно, словно пытаясь понять, что происходит.

– И это ты называешь вторым шансом?

– Да! – выпалила Кэтрин. – Вы не понимаете. Вы никогда не теряли близких. Никогда не видели, что конец близок, и ясно, что уже ничего не поделаешь. Мы пришли сюда, потому что я не могла ее потерять.

В ее словах прозвучала ужасающая определенность.

Адерин дрожала – несильно, но Эллис видел, как трясется топор в ее руке.

– Эти дома костей…

– Не называй их так! – перебила Кэтрин.

– Мертвые мертвы, – безжалостно заявила Адерин.

Кэтрин сделала еще шаг вперед:

– Но они не должны были умереть!

Тень какого-то чувства прошла по лицу Адерин.

Эллис не сводил с нее глаз, вдруг со всей ясностью понимая, в чем дело. Он видел ее в тени леса, видел, как она устремлялась к горам и каким умиротворенным было ее лицо. Ей, не испытывающей страха перед смертью или магией, это место должно было казаться надежным убежищем. Приютом, где она никогда не потеряет близких, где они будут подниматься вместе с луной, безмолвные и неизменные. Должно быть, она думала о своей похороненной матери. Эти мысли могли стать искушением. И они им стали.

– Адерин, – позвал он.

Она не взглянула на него.

Из-за этого поселка он вполне мог лишиться ее. Ей было бы так просто отказаться от поисков, вырыть кости матери и принести их сюда. Может, удалось бы даже найти отца – на руднике или в горах – и вернуться сюда вместе с ним.

Что же касается его, он мог бы продолжить поиски в одиночку. Попытаться найти родных, блуждая по краю лесов, то и дело сбиваясь с пути.

Или же он мог вернуться домой. Вернуться в Каэр-Аберхен, спать на мягкой постели, улыбаться знати, а когда руки главного княжеского картографа окончательно утратят подвижность – занять его место.

Все, что от него требуется – убежать. Все, что он должен сделать – отвернуться от Колбрена, от путников, застигнутых врасплох в дороге, от смертей, которые будут множиться, если позволить домам костей существовать и впредь.