Дома костей

Эллис вспомнил слова, которые она одними губами выговорила, не сводя глаз с Кэтрин. Тогда он их не услышал, а теперь, глядя на нее, увидел их отражение у нее на губах.

«Извини. Я должна».

Глава 19

Гора называлась Каррегду – «черный камень». Предания гласили, что так ее назвали за огонь, который когда-то вздымался из горы до самого неба, заволакивая звезды черными тучами. Даже после того, как король иных покинул острова, лишь немногие отваживались доходить по лесу до самых гор. У деревьев в этих лесах были толстые корни, кора не поддавалась топорам, крупной дичи не попадалось, и даже травы и ягоды безопаснее было собирать где-нибудь в другом месте.

Только медный рудник побуждал людей пробираться через эти дебри. Соблазном служило обещание скрывающихся в горах богатств, и Рин задалась вопросом, достаточно ли было этого обещания для тех, кто строил дома, прокладывал дороги, боролся с разрастающимся подлеском и чуждой атмосферой, ощущение которой по-прежнему витало здесь.

Рин брела по лужам, в которых скопился ржавый ил, и даже в темноте видела, что земля здесь окрашена медью. Когда-то сотни мужчин и женщин приходили сюда, чтобы зарабатывать, поднимая медь на поверхность, и благодаря ей у них на столе была еда.

Земля была каменистой, тропа вела в гору, лес редел. Там и сям попадались брошенные повозки, с которых обобрали металлические детали и все, что могло представлять ценность. Осколки лучших времен, они гнили там, где их бросили.

Рин старалась не вдумываться в то, что все это значит.

Чувства все еще бурлили в ней, кончики пальцев онемели, лоб горел. Закрывая глаза, она всякий раз видела мать Кэтрин – пустые глазницы всматривались в Рин, будто мертвая старуха видела ее насквозь. И самое худшее – мольба на лице Кэтрин. Она умоляла, и Рин могла ее понять. Если бы кто-нибудь попытался снова отнять мать у самой Рин, она не ограничилась бы тем, что повалила этого человека на землю и попыталась переубедить.

Когда она решила положить конец проклятию, ее целью было спасти жизни, а не отнять их во второй раз.

Она закрыла глаза и снова открыла их.

– Тебе незачем идти со мной, – сказала она. Голос дрогнул.

Рин покрепче схватилась за топор.

Ведь она могильщица. Она похоронит свой страх.

– По-моему, – спокойно откликнулся Эллис, – для нас это решение уже позади. – Он улыбнулся уголками рта. – Если я не обнаружил никаких следов родителей в поселке, это еще не значит, что я не найду что-нибудь на руднике. Или за ним. – Его взгляд стал острым, Рин ощутила всю тяжесть его пристального внимания. От этого короткие волоски у нее на затылке встали дыбом. – И кроме того, я должен выполнить свою работу. На картографах лежит обязанность перед всем миром изображать его так точно и старательно, как только они могут. С помощью карт выигрывают войны. Прокладывают торговые пути. Благодаря картам можно спасать или губить жизни – все зависит от линий, нанесенных пером на пергамент. Никчемным я был бы картографом, если бы сейчас решил повернуть обратно.

Она невольно засмеялась:

– Ты говоришь о картографии, будто в ней есть что-то благородное.

– Есть, – подтвердил он, подумал и добавил: – Точно так же, как и в ремесле могильщика. Ни то, ни другое занятие не назовешь романтичным, но думаю, без нас мир выглядел бы прискорбнее.

– Надеюсь, – отозвалась она, расправила плечи и сделала глубокий вдох. – Если мы будем ждать утра, жители поселка нас найдут.

В устье рудника пахло старым металлом, потолки были низкими – Рин пришлось нагнуться, чтобы шагнуть внутрь. Она сразу ощутила присутствие камня со всех сторон. Гора словно давила своей тяжестью, воздух был спертым и сырым. Язычок пламени в фонаре дрожал, вокруг плясали тени, и Рин надеялась лишь на то, что скоро отдышится и ее руки перестанут трястись. Она слышала, как Эллис вошел следом за ней, потом раздался еще один звук – постукивание копыт козы костей. Эхо разносило шаги по всей шахте и отголосками возвращалось к незваным гостям.

– Чувствуешь? – шепнул Эллис.

Рин впилась в него взглядом:

– Что чувствую?

Он слегка передернулся, словно что-то стряхивал с себя.

– Как будто… даже не знаю. Что-то пробуждается.

Его лицо было обращено к мраку, как у жертвы, почуявшей хищника. Это встревожило Рин, но она попыталась успокоить его:

– Не дай руднику напугать тебя. Мы здесь ненадолго.

Эллис кивнул и развернул свиток пергамента.

– Это приблизительная карта, – объяснил он. – По ней я добирался до Колбрена.

– И с ее помощью заблудился, – напомнила она. – Это обнадеживает.

– Ну, другой у нас все равно нет.