Дома стоят дольше, чем люди (сборник)

Нина не позволяла себе никакой депрессии, не втягивала Эльдара в свое состояние.

Но однажды она обратилась к нему с просьбой:

– Сделай мне укол.

Эльдар понял, что речь идет об эвтаназии. Нина не могла и не хотела больше длить мучительную дорогу в один конец.

– Я не могу взять это на себя, – ответил Эльдар.

– Я хочу уйти, – объяснила Нина.

– Ты уйдешь, а мне с этим жить. Нет.

Нина решила никого не втягивать и самой сделать укол. У нее был припасен необходимый препарат. Она заранее обо всем позаботилась.

Возле моего дома в Москве располагалось шведское посольство. Меня часто туда приглашали, и я охотно присутствовала.

Одно время послом Швеции был милый человек, не помню его имени и его самого плохо помню. Самым запоминающимся персонажем была жена посла. Она постоянно пребывала в глубоком запое и появлялась на приемах нечесаная, в домашних тапках и с виноватой улыбкой. Понимала: что-то не так, но ничего не могла с собой поделать.

Гости делали вид, что ничего не замечают.

Я думала про себя: «Вот это настоящая демократия». Посол, равно как и его жена, – это лицо страны. Лицо не должно быть пьяным в стельку. А тут – ничего. Каждый живет как умеет.

На приемах я встречала статусных русских, в том числе режиссера Марка Розовского, критика Василия Катаняна.

Я спросила Марка:

– Хотел бы быть послом?

– Зачем?

– Тебе бы машину подавали к подъезду.

– Мне гораздо интереснее что-нибудь придумать и поставить на сцене, – ответил Марк. – А домой я и пешком дойду. Прогуляюсь.

Я задумалась. Мне не хватало в жизни роскоши. Я бы хотела и машину, и придумать.

Жена Васи Катаняна была подругой Нины. Она рассказала мне о ее последних распоряжениях: поминальный стол накрыть в их московской квартире, но предварительно произвести генеральную уборку. В квартире долго никто не жил. Пыль. Неудобно принимать гостей.

– Какое мужество надо иметь, чтобы так спокойно говорить о своих поминках, – задумчиво проговорила жена Васи.

– Это не мужество. Это другая реальность. Нина жила по законам новой реальности, – сказала я.

– Я этого не понимаю.

Понять действительно трудно, пока тебя это не коснется напрямую.

Маршак написал однажды: «Смерть пришла как дело и жизнью завладела».

Смерть приходит как дело. А дело надо завершить.

Эльдар обратился к Наине Иосифовне Ельциной, и она выполнила его просьбу: Нину похоронили на Новодевичьем кладбище. Могилу вырыли на метр глубже, чем положено. Зачем? Чтобы осталось место Эльдару. Он пожелал лечь с Ниной в одну могилу. Вместе навсегда.

Красивый финал большой любви.

Элла появилась в жизни Эльдара довольно скоро после смерти Нины. Буквально сразу.

Друзья, а особенно их жены бросали на Эльдара недоуменные взгляды, пытаясь понять: что сие означает?

Эльдар эти взгляды игнорировал. Что тут непонятного? Мужчина не приспособлен жить один. Женщина может, а мужчина нет. Тем более Эльдар. Ему некогда себе готовить, да он и не умеет. Не с кем словом перемолвиться, а Эльдар словоохотлив. Нужен собеседник. И ложиться в холодную пустую кровать тоже неприятно. Надо, чтобы ее кто-то предварительно согрел телом и словами, чтобы кто-то сказал: «Ты лучше всех, ты единственный».

Нина умирала долго. Ее болезнь не была секретом. Одинокие тщеславные дамы готовились к прыжку. Эльдар – лакомая добыча: знаменитый, богатый, с юмором, возле него открывалась совсем другая жизнь. У Эльдара был широкий выбор: актрисы, бизнесвумены, но он выбрал толкового администратора Эллу. Эльдар Рязанов – сложное хозяйство. Это целый холдинг, который надо обслуживать.

Внешность женщины – не последнее дело. Сексуальный тип Эльдара – Анни Жирардо. Ему нравились женщины худые и очень худые. Можно понять: толстые тяготеют к своей противоположности.

Элла была худая, с прекрасной фигурой, ничего лишнего. Она рано поседела и не красилась. Седые волосы, молодое лицо.

Я познакомилась с Эллой задолго до ее встречи с Эльдаром. Она привела ко мне молодого режиссера со Свердловской студии, и он снял фильм «Ты есть…» по моей повести.

Фильм получился, нахватал призы на фестивалях. Я ездила с ним в Израиль. Евреи пребывали в восторге.

На дворе перестройка, разруха, неопределенность, и непонятно, что впереди.

Киноцентр устроил премьеру. Я не люблю выступать перед залом. Люди пришли познакомиться с творчеством, и зачем, спрашивается, выходить на сцену и что-то хрюкать? Тем более я в себе не уверена. Еще скажу какую-нибудь глупость. А я ее обязательно скажу, и потом буду долго переживать. Мне это надо?

Я отказываюсь, как правило, но отказать Элле я не посмела. Я интуитивно чувствовала, что она хороший, незащищенный человек, и ее надо поддержать.

Показ прошел с успехом. После показа Элла пригласила меня на банкет.

Этот банкет я помню до сих пор: кабинет, письменный стол, накрытый газетой. На нем порезана варено-копченая колбаса, бородинский хлеб, перья зеленого лука и помидоры. Всё. Вокруг стола уселись известные актеры, еще какие-то славные гости.

Я подумала тогда: «Чем такой банкет, лучше никакого». Но я была не права.