Дома стоят дольше, чем люди (сборник)

Можно понять. Все остальные мужчины рядом с Нагибиным – серые и тусклые. Скучища.

Вокруг стола бродит породистая собака. Ей дают бутерброд, но чаще она берет его сама прямо с тарелки, не дожидаясь подачки.

Я сижу и поражаюсь этой жизни, для меня непривычной. В моем понимании прежние жены остаются за кадром и в гости к ушедшему мужу не ходят. И собаки знают свое место и не суют морды в общие тарелки.

Какая жизнь правильнее: моя или нагибинская? Моя течет как у людей, существуют табу: что-то можно, что-то нельзя, дети, пеленки, заботы. А в нагибинской жизни можно все, не существует никаких запретов. Можно приставать к своей теще (повесть «Моя золотая теща»). И теща готова «крутить» с зятем, мужем своей дочери. Что это за люди? Они не боятся греха и не стесняются себя. Этакое расхристанное существование. Причина – пьянство. Такое поведение могут позволить себе люди нетрезвые, которым море по колено. Мозги отравлены токсинами алкоголя. Снижены все реакции, а бывает – просто стерты. Многопьющие люди не помнят и не ведают, что творят.

Я не ханжа, но мне такое бытие кажется недопустимым и даже опасным.

Однако в творчестве Нагибина важно не ЧТО, а КАК. Не содержание, а форма.

Нагибин – гений слова. Он находит слова и расставляет их так, как будто его рукой движет высшая сила. Просто человек на это не способен. Один хороший писатель отозвался о Нагибине: «Безрелигиозное мышление».

Позже я читала его дневники. Он страдал невыносимо. И я поняла: вот оно – возмездие за грехи. Вот он – ад. Ад приходит к человеку не после смерти, а при жизни. Ближе к концу.

В начале жизни человек может разрешать себе многие безобразия. И при этом легко себя простить, сказать себе: «Ну и что?»

А на исходе дней это «ну и что?» всплывает и жжет душу. И хочется вернуться обратно в прошлое и все исправить. Но…

С Беллочкой Юрий Маркович расстался. На эту тему Белла написала такие стихи:

Прощай! Мы, стало быть, – из них,
кто губит души книг и леса.
Претерпим гибель нас двоих
без жалости и интереса.

Последняя жена Юрия Марковича Алла была умная, трезвомыслящая. Своего знаменитого мужа она тоже сделала трезвым человеком. И Нагибин увидел, как прекрасна нормальная человеческая жизнь и как прекрасна Алла.

Ко всему прочему Алла оказалась первоклассным дизайнером. Она как бы зачеркнула прежний дом, перестроила его, преобразила.

Я встретила в Италии режиссера, который работал с Юрием Марковичем. Он проговорил: «Каза…» – и закатил глаза. «Каза» в переводе «дом». Такой «казы», как у Юрия Марковича, не часто встретишь. Дело не в роскоши, а в количестве и качестве вкуса, который был вложен в эти стены.

Алла сделала веранду как аквариум. Одно сплошное стекло, но какое… Она везла его откуда-то из Прибалтики – цельный кусок хрустального тяжелого стекла. Красивый дом – идея фикс Аллы. И она ее постепенно воплощала.

Юрий Маркович гордился своей женой. Алла была похожа на Софи Лорен, – красивая, разумная, практичная. Она пришла к нему ТАКАЯ, как надо. И ТОГДА, когда надо.

Юрий Маркович был уже немолод. Прежний образ жизни подорвал сердце. Он много писал, писал постоянно. Когда наступал кризис и не о чем было писать, он создавал рассказ «Немота», – о том, как писателю не о чем писать. В сущности, все может стать темой для творчества, даже отсутствие замысла, даже нежелание работать.

Однажды мы оказались на каком-то приеме. Я давно не видела Юрия Марковича. Он постарел, но годы ему шли. Морщины были глубокие и делали его мужественным. Я спросила:

– Сколько вам лет?

Он ответил:

– Семьдесят три. Я стесняюсь.

Только он мог найти такой глагол: «стесняюсь». Это так точно и так по-детски.

Мы сидели за разными столами. Я – в углу, он – в середине зала. И когда я оглянулась, чтобы найти его глазами, то увидела его веселым, оживленным, в центре цветника. Вокруг его стола собрались самые красивые женщины. Юрий Маркович царил.

Я поняла: он стесняется возраста, когда остается сам с собой. А когда попадает в эпицентр внимания и восхищения, то расцветает моментально, становится молодым.

Я полюбовалась им и порадовалась абсолютно бескорыстно. Мне ничего от него не надо. Все, что он мог, он сделал для меня. Ему это ничего не стоило, а мне перевернуло всю мою жизнь в сторону света и смысла.

В своем дневнике Юрий Маркович писал: «Каждую ночь у меня обрывается и стремительно летит куда-то сердце. С криком, вздрогом я просыпаюсь и ловлю его на самом последнем краю. Но когда-нибудь я опоздаю на малую долю секунды, и это непременно случится, это не может не случиться».

Юрий Маркович угадал, каким будет его конец. Именно так он и умер. Он не проснулся в свое время утром. Алла решила дать ему поспать и не будила до обеда. Потом все-таки вошла и увидела, что он мертв.

Один из его поздних рассказов – про синего лягушонка. Точного названия не помню.