Домби и сын

Миссъ Токсъ одвалась богато и даже по мод, но въ ея плать всегда замтна была какая-то скудость и оборванность. На шляпк или чепчик y ней всегда красовались разнокалиберные цвточки, и волосы иной разъ убирались странными букетами. Любопытные глаза замчали также, что на ея воротникахъ, манжетахъ, косынкахъ и вообще на всемъ, гд долженъ быть узелъ, два конца никогда не сходились вмст какъ слдуетъ, a торчали какъ-то страннымъ образомъ. Зимой носила она разные мховые наряды, налантины, боа, муфты; но все это никогда не приглаживалось, и мхъ по обыкновенію таращился въ разныя стороны. Она любила носить маленькіе кошельки съ замочками, стрлявшими на подобіе пистолетовъ всякій разъ, когда она ихъ запирала или когда они запирались сами собою; эти и другія подобныя принадлежности въ ея костюм содйствовали къ распространенію мннія, что миссъ Токсъ дама независимая во всхъ отношеніяхъ, и такое мнніе она при всякомъ случа старалась обратить въ свою пользу. Ея мелкая, жеманная походка была также очень для нея выгодна: она раздляла обыкновенный шагъ на дв или на три части, и это, какъ думали, происходило оттого, что миссъ Токсъ привыкла изъ каждой вещи длать возможно большее употребленіе.

— Увряю васъ, — сказала миссъ Токсъ, — я всегда считала за величайшую честь быть представленной м-ру Домби; но, признаюсь, никакъ не думала удостоиться такой чести въ эту минуту. Любезная, милая м-съ Чиккъ… или ужъ позвольте назвать васъ просто Луизой.

М-съ Чиккъ крпко пожала руку миссъ Токсъ, поставила рюмку вина, отерла слезу и трогательнымъ голосомъ произнесла: — благодарю, благодарю васъ!

— Милая Луиза, — продолжала миссъ Токсъ, — дорогой мой, неоцненный другъ, какъ вы себя чувствуете?

— Теперь немного лучше, — отвчала м-съ. Чиккъ, — выпейте вина, моя милая; вы почти такъ-же взволнованы, какъ я, — вамъ надобно подкрпиться.

М-ръ Домби началъ подчивать.

— Вотъ что, любезный Павелъ, — продолжала м-съ Чиккъ, взявъ подругу за руку, — зная, съ какимъ нетерпніемъ дожидалась я этого дня, несравненная миссъ Токсъ приготовила для Фанни небольшой подарокъ, который я общалась ей передать. Подарокъ этотъ — маленькая подушечка для булавокъ; но я должна сказать теб, милый Павелъ, миссъ Токсъ обнаружила тутъ всю деликатность нжнаго сердца. На подушечк вышито: "пожалуйте сюда, крошечка Домби"! Каково?

— Это девизъ? — спросилъ братъ.

— Да, девизъ, — отвчала Луиза.

— Но вы должны оправдать меня, милая Луиза, — сказала миссъ Токсъ тономъ покорной просьбы, — только лишь — ахъ, какъ бы это сказать? — неизвстность этого случая заставила употребить такую свободу. Мн бы гораздо приличнй было выразиться: "пожалуйте сюда, господинъ Домби"! Но какъ могли мы знать, что дождемся такого ангельчика? Иначе бы я никакъ не позволила себ эту непростительную фамильярность, увряю васъ.

Говоря это, миссъ Токсъ сдлала очень граціозный книксенъ, и м-ръ Домби отвчалъ ей тоже очень граціознымъ поклономъ. Надобно сказать, братъ въ совершенств понималъ свою сестру, считая ее слабой и пустой женщиной; тмъ не мене м-съ Чиккъ имла надъ нимъ большое вліяніе именно потому, что очень искусно поддлывалась подъ его характеръ, толкуя безпрестанно о Домби и Сын.

— Вотъ теперь, — сказала м-съ Чиккъ, сладко улыбаясь, — я готова за все простить Фанни, за все!

Посл этого припадка христіанской любви къ ближнему, на душ м-съ Чиккъ сдлалось очень легко. Собственно говоря, ей вовсе не за что было прощать свою невстку, потому что та ни въ чемь передъ ней не провинилась: преступленіе ея состояло только въ томъ, что она осмлилась выдти замужъ за ея брата, да еще разв въ томъ, что за шесть лтъ передъ этимъ бдная женщина родила двочку вмсто сына, котораго отъ нея ожидали.

Въ эту минуту м-ръ Домби поспшно былъ отозванъ въ спальню жены, и дамы остались одн. Миссъ Токсъ немедленно настроила себя на восторженный ладъ.

— Я знала, — замтила м-съ Чиккъ, — что братъ мой вамъ понравится. Я говорила, что вы будете ему удивляться.

Руки и глаза миссъ Токсъ выразили глубокое удивленіе.

— A какъ онъ богатъ, моя милая!

— Ужъ и не говорите! — съ глубокимъ вздохомъ произнесла миссъ Токсъ.

— Да, намъ не пересчитать его милліоновъ.

— Но каково его обращеніе, милая Луиза! — замтила миссъ Токсъ. — Какая осанка, какой благородный, величественный видъ! Много мужчинъ, много джентльменовъ видала я на своемъ вку; но ни въ комъ и наполовину не нашла такихъ достоинствъ. Что-то этакое, знаете, какая-то въ немъ сановитость, прямота, и грудь такая широкая! Это настоящій финансовый герцогъ Іоркскій, никакъ не мене: такъ бы и хотлось называть его: "Ваша финансовая свтлость"!

— Что съ тобою, милый Павелъ? — вскричала сестра, увидвъ вошедшаго брата. — Ты такой блдный! Что тамъ случилось?

— Я ужасно разстроенъ, Луиза: доктора сказали, что Фанни…