Домби и сын

Капитанъ Куттль жилъ на краю небольшого канала, подл индійскихъ доковъ, гд находился подъемный мостъ, открывавшійся по временамъ для проведенія кораблей и барокъ съ различнымъ грузомъ. Постепенный переходъ отъ земли къ вод, по мр приближенія къ резиденціи капитана Куттля, былъ довольно любопытенъ. Перспектива начиналась разноцвтными трактирными флагами, за которыми непосредственно слдовали платяныя лавки съ матросскими рубахами, куртками, шляпами, парусинными панталонами. Немного подальше выставлялись кузницы, гд неутомимый громадный молотокъ отъ утра до ночи колотилъ раскаленное желзо, выдлывая якоря и цпные канаты. Затмъ слдовалъ рядъ домовъ съ флюгеромъ надъ мачтами и вывсками, возвщавшими о продаж турецкихъ бобовъ, затмъ канавы, затмъ мельницы, затмъ опять канавы, a затмъ невообразимыя скопища грязной воды, запруженной кораблями. Потомъ въ воздух распространялось благоуханіе отъ сырыхъ щепокъ, и всякое торговое движеніе поглощалось мачтами, веслами, дланіемъ блоковъ, стройкою лодокъ. Потомъ, почва становилась болотистою и почти непроходимою. Потомъ, обоняніе уже исключительно наслаждалось запахомъ рому и сахару. Потомъ, прямо передъ вашими глазами, во всей красот открывалась резиденція капитана Куттля, вмст бельэтажъ и нижній этажъ.

Капитанъ принадлежалъ къ разряду тхъ вчнонеизмнныхъ, какъ-будто выстроганныхъ изъ дерева мужчинъ, которыхъ при самомъ пылкомъ воображеніи невозможно представлять себ отдльно безъ какой-нибудь частицы въ ихъ обыкновенномъ костюм. Когда Вальтеръ постучался y дверей, капитанъ выставилъ изъ окошка голову и закричалъ: "Здорово, любезный!". На немъ была вылощенная клеенчатая шляпа и всегдашній синій балахонъ, изъ подъ котораго, на подобіе паруса, выставлялись толстые высокіе воротники его рубашки. Все, какъ обыкновенно. Въ этомъ костюм Вальтеръ, между милліонами разнообразныхъ фигуръ, мигомъ различилъ бы капитана Куттля, какъ рдкую заморскую птицу, y которой всегда одинаковыя перья.

— Послушай-ка, Валли, — сказалъ капитанъ Куттль, — ты постучись еще, и погоди немножко. Сегодня, сегодня, видишь ты, моютъ блье. Стукни хорошенько.

И нетерпливый юноша стукнулъ такъ, какъ, вроятно, еще никто не стучался въ скромную дверь капитанской квартиры.

— Это уже черезчуръ! — сказалъ Куттль, и тотчасъ же спряталъ голову, какъ будто ожидалъ бури…

Ожиданіе основательное. Черезъ минуту въ судорожномъ волненіи прибжала къ дверямъ степенная вдовица съ рукавами, засученными по плечи, вся въ мыльной пн и съ передникомъ, забрызганнымъ горячей водой. Не обращая вниманія на Вальтера, она оглядла сперва дверной молотокъ, и потомъ, осматривая юношу съ ногъ до головы, проговорила, что не надивится, какъ молотокъ еще цлъ.

— Капитанъ Куттль y себя, — сказалъ Вальтеръ съ примирительной улыбкой, — я его видлъ.

— Право? — возразила интересная вдовица, — вы его видли?

— Я даже говорилъ съ нимъ, — сказалъ Вальтеръ, торопясь объясненіемъ.

— Даже говорили съ нимъ — возразила вдовица. — Вотъ какъ! Потрудитесь же засвидтельствовать капитану почтеніе отъ м-съ Макъ Стингеръ и скажите, что если ему угодно разговаривать съ гостями изъ окошка, такъ я покорнйше прошу его впередъ самому отворять двери.

М-съ Макъ Стингеръ говорила громко и вслушивалась, не будетъ ли какихъ замчаній или возраженій изъ ближайшаго окна.

— Исполню ваше порученіе, — сказалъ Вальтеръ, — только благоволите впустить меня, сударыня.

Входъ былъ загороженъ деревяннымъ запоромъ, и Вальтеръ не осмливался перескочить, изъ опасенія еще боле раздосадовать степенную вдовушку.

— Если вы, сударь, осмлились разбивать дверь, — сказала м-съ Макъ Стингеръ гнвнымъ и пронзительнымъ тономъ, — вамъ ничего не стоитъ перепрыгнуть черезъ запоръ.

Вальтеръ принялъ эту выходку за позволеніе войти и немедленно перескочилъ. M-съ Макъ Стингеръ пришла въ величайшее негодованіе и разразилась страшнымъ вопросомъ: давно ли законы разршили оскорблять домъ свободной англичанки, и кто далъ позволеніе всякой сволочи врываться въ ея жилище? Но Вальтеръ уже не считалъ нужнымъ разршать эти недоумнія, и, пробираясь по лстниц черезъ искусственный, туманъ, образовавшійся отъ испареній щелоку и горячей воды, вбжалъ въ комнату капитана Куттля и нашелъ этого джентльмена въ засад передъ дверью.

— Никогда не былъ ей долженъ ни одной копейки, — проговорилъ тихонько капитанъ Куттль, — да еще сколько сдлалъ добра и ей и дтямъ! Лисица непутная!

— Я бы на вашемъ мст перемнилъ квартиру, — сказалъ Вальтеръ.

— Нельзя, нельзя, — возразилъ капитанъ, — она отыскала бы меня на дн океана. — Садись, Вальтеръ. Какъ поживаетъ Соломонъ?