Доминион

Наконец, были пацифисты, совершенно не принимавшие войну даже после начала Второй мировой. Пацифизм был силен среди лейбористов в начале тридцатых, но с эскалацией фашистской агрессии, и особенно после начала гражданской войны в Испании, он пошел на убыль. Тем не менее пацифизм оставался популярным как внутри, так и вовне лейбористской партии. Вера Бриттен и меньшая часть парламентариев-лейбористов – двадцать человек, образовавших Парламентскую группу стремления к миру, – выказали отвагу, учитывая атмосферу тех лет, но эта группа определенно проголосовала бы за мирный договор в 1940 году и просуществовала бы достаточно, пусть и недолго, чтобы пожалеть об этом.

В 1938 году в Мюнхене Чемберлен верил, что, уступая Гитлеру по преимуществу области Чехословакии с немецкоговорящим населением, он удовлетворяет последнее требование фюрера. Когда следующей весной Гитлер оккупировал остальные чешские земли и превратил Словакию в марионеточное государство, Чемберлен понял, что его обманули. После вторжения Гитлера в Польшу в сентябре 1939 года Чемберлен объявил войну, но оказался безвольным и бездеятельным военным лидером. Долго питаемые им надежды на мир рухнули, он превратился в трагическую фигуру. Когда весной 1940 года Чемберлен заявил, что Гитлер «пропустил автобус» весеннего наступления, накануне немецкого вторжения в Данию и Норвегию, и норвежская кампания англичан обернулась провалом, его позиции как премьер-министра пошатнулись. Значительное меньшинство консервативных депутатов голосовало против правительства или воздержалось в ходе парламентских «норвежских дебатов» в мае 1940 года. Чемберлен обратился к лидерам лейбористов с предложением сформировать коалицию; те согласились войти в нее, но только если во главе консерваторов станет кто-нибудь другой. Чемберлен понял, что пора уходить.

Девятого мая 1940 года между Чемберленом, главным кнутом консерваторов Дэвидом Марджессоном и двумя основными кандидатами в преемники, Галифаксом и Черчиллем, состоялась судьбоносная встреча. Каждый из участников записал воспоминания о случившемся, которые существенно разнятся в деталях, но сходятся в главном[26]. Самым очевидным кандидатом являлся Эдуард Вуд, лорд Галифакс, министр иностранных дел в кабинете Чемберлена. Родовитый аристократ, человек опытный, проверенный, надежный и уважаемый, он являлся одним из ведущих умиротворителей, и порой ему было свойственно странное безволие. Его поддерживали большая часть консерваторов, Чемберлен и король. Заместитель Галифакса, Рэб Батлер, потратил предыдущий вечер на то, чтобы убедить шефа занять пост премьера. Лейбористы равнодушно относились к обоим кандидатам. Черчилль, вернувшийся в кабинет с объявлением войны, был политиком активным, боевитым, невероятно предприимчивым и популярным в народе, но консерваторы видели в нем крайне вероломного человека, бывшего либерала, опасного авантюриста, имевшего (что было правдой) сомнительных друзей.

Но Галифакс не стал сражаться за кресло и согласился работать под началом Черчилля. Он, видимо, осознал, что не обладает необходимыми качествами для титанической битвы, готовой вот-вот разразиться: уже на следующий день немцы вторглись в Голландию, Бельгию и Францию. Еще в период кризиса с ним случались приступы кишечных колик, вероятно, психосоматического характера. Он с достоинством отошел в сторону. Черчилль стал премьер-министром и вошел в палату общин под громкие аплодисменты лейбористов, примеру которых последовали лишь немногие консерваторы. Последним потребовалось немало времени, чтобы полюбить его.