Доминион

Энох Пауэлл всегда был самым фанатичным из британских националистов, В шестидесятые он сделался крайним изоляционистом, но, работая в Исследовательском департаменте консервативной партии в конце сороковых, проявил себя как пылкий империалист. В 1946 году он прислал Черчиллю, тогда лидеру оппозиции, меморандум, в котором советовал военным путем вернуть Индию, и Черчилль усомнился в его душевном здоровье. Впрочем, Рэб Батлер успокоил его на этот счет[28]. Пауэлл кажется мне самым очевидным кандидатом на пост министра по делам Индии. Рэб Батлер возглавил впоследствии умеренных консерваторов, но до 1939 года принадлежал к рьяным умиротворителям – что стоило ему долгой враждебности со стороны Гарольда Макмиллана, ненавидевшего фашизм.

Шотландская национальная партия возникла в 1934 году вследствие слияния двух меньших по размеру партий: правой Шотландской партии и левой Национальной партии Шотландии. Новая партия, оставаясь немногочисленной, включала тех, кто симпатизировал фашизму, но не имела общей позиции по главным вопросам текущей политики: массовой безработицы, продолжавшейся депрессии и ухудшавшейся международной обстановки, за исключением свойственных всем националистическим и фашистским силам представлений о том, что националистическая позиция способна высвободить мистический «национальный дух», который сам по себе решит все проблемы. Борьба против фашизма не являлась приоритетом для ШНП: в 1939 году члены партийной конференции проголосовали против призыва в армию. Ее лидер Дуглас Янг был арестован за отказ идти служить – он заявлял, что решать этот вопрос должно шотландское правительство, а его не существует. Решение ШНП в 1939 году и последующее ее поведение показывают, что борьба с фашизмом не была важна для них, хотя остальные британцы, включая мою мать-шотландку и отца-англичанина, либо трудились до кровавых мозолей, либо сражались с оружием в руках против величайшей за все время угрозы для мировой цивилизации.

В моей альтернативной вселенной ШНП раскололась: правое крыло поддержало правительство Бивербрука в обмен на возвращение национальных символов вроде Скунского камня и туманные обещания автономии или даже независимости. Как говорит в книге Гюнтер, опора на местных националистов, от Бретани до Хорватии, являлась важной частью нацистской политики в Европе.

В 1980-е годы возникла новая школа историков, критиковавших решение Черчилля вести войну любой ценой, на этот раз – с правых позиций. В 1993 году вышла книга Джона Чармли «Черчилль: Конец славы»[29], после чего Алан Кларк, скандальный парламентарий-консерватор, поместил в «Таймс» статью, где ставился вопрос: не лучше ли было бы заключить мир с Гитлером в 1940 году? Кларк утрировал слова Чармли, в чьей книге тем не менее оспаривалась политика Черчилля – вести войну любой ценой: «В международных делах Советы и американцы поделили мир между собой, во внутренней политике социалисты пожали плоды усилий Великой коалиции (1940–1945)»[30].

Рассмотрим сначала второй тезис. Правительство Эттли в 1945–1951 годах находилось у власти по воле избирателей, а не Черчилля. Являются ли создание социально ориентированного государства, введение всеобщей занятости и частичная национализация экономики злом или благом – вопрос спорный. (Я изобразил в романе, как, по моему мнению, жил бы простой народ при правительстве, не делающем ничего из перечисленного выше.) Но мир с Гитлером, который наверняка сделал бы Англию немецким сателлитом в Европе, на мой взгляд, стал бы концом не только британской славы, но и британской демократии. Что, к примеру, могло случиться (как, похоже, произошло в моей книге во время выборов 1950 года), если бы выборы выиграла партия, возражавшая против мирного договора?

Чармли признает, что в 1939 году империю, особенно Индию, уже невозможно было сохранять в течение долгого времени, и обвиняет Черчилля в неспособности уяснить этот факт. Это вполне справедливо. Однако правительству, которое приняло бы предлагавшиеся в 1940 году условия мира, неизбежно пришлось бы в большей степени полагаться на империю, если говорить об экономике. Беспорядки в Индии только усилились бы, если бы Британия объединилась с нацистами, а развал «старого» Содружества стал бы очевидной перспективой. Новозеландцы особенно резко осудили бы связи с нацистами.