Доминум

Атмосфера резко накалилась, повеяло озоном. Альдебаран всем телом чувствовал напряжение, которое Антарес испускал эфиром. Но сам эквилибрум почти не выражал никаких эмоций. Только смотрел прямо перед собой в глубокой задумчивости.

Как только снаружи забили первые раскатистые колокола, вся тяжесть воздуха мгновенно рассеялась. Антарес сморгнул и посмотрел в окно.

– Похоже, что пора.

Он встал, отряхнул рубаху и подошел к небольшому зеркалу, чтобы пригладить алые волосы.

– Наверное, на Первозвездной площади уже собралась гигантская толпа, – заметил Альдебаран. – Все ждут твоего официального возвращения.

– Да-да, – пренебрежительно буркнул Антарес. – Вот по этому вечному публичному представлению я точно не скучал.

Вынув из шкафа свою церемониальную накидку – богатую, темно-синюю, со стальными плечами, – он направился к выходу.

* * *

Стеклянный перезвон наполнял разум. Он успокаивал, уносил все плохое как можно дальше. Над головой разверзлось небо, полное туманностей и галактик, как будто место, где я оказался, находилось в далеком бескрайнем космосе. Мои глаза подолгу задерживались на чуждых созвездиях и не могли отыскать родного светила. Под ногами хрустели камни и перекатывались от легкого ветра исписанные листы; некоторые из них, сложенные в самолетики, медленно парили в воздухе. Я бродил в зеркальном лабиринте. Где-то вдалеке брезжил белый свет, но мне только предстояло узнать, что же располагается в самом Центре. В гладких поверхностях я видел собственное прошлое: улицы Аргентиона, смеющихся Дана и Фри, чертежи механизмов. Маму, что сидела рядом и читала мне на ночь. Мемору, требующую отдать ей осколок. Первый выход за сплитом, когда я случайно поджег полы мундира светозарным огнем. Монсис. Рисунки Стефана в комнате отдыха. Архив. Дом. Леса, темные дороги городов. Сару, крутящую кольцо на пальце. Отца, обнимающего меня у костра. Все это – моя жизнь. Мое прошлое. Моя душа.

А еще мне открылось множество детских воспоминаний. Тех самых, которые Антарес забрал вместе с моей звездной частью. И теперь я с щемящим сердцем обнаружил: он всегда был рядом, когда мог. Учил, помогал и поддерживал. Я даже разглядел воспоминание – настолько старое, что мне вряд ли было больше двух лет. Отец укладывал меня спать. И тихо пел. Языка было не разобрать, он делал это неосознанно на магнификуме. Но звучало красиво. А ведь он часто сидел со мной ночами, наблюдал. Из-за стольких утраченных мгновений, связанных с ним, я в свое время и начал его ненавидеть. Мне казалось, что он был где-то еще, а не со мной. Но Антарес… всегда пытался наверстать упущенное, провести со мной и мамой как можно больше времени. Он правда любил меня. Теперь я это видел…

Я встал перед одним из зеркал и уставился в собственное отражение. Теперь оно казалось полным, правильным. Когда пустота в душе отступила, я заглянул в свои собственные – серебряные – глаза. Лишь в левом радужка была словно надколота, и ее треть осталась прежнего цвета. Кожа бледная, как и у всякого эквилибрума. На фоне синей формы она особенно выделялась. В волосах затесался голубой цвет, но в основном только спереди.

Меня не волновал мир, оставшийся снаружи. Но он звал назад. Вырываться из собственной души не хотелось, и лишь одно успокаивало: теперь я мог вернуться сюда в любой момент, и ничто этого у меня не отнимет.

* * *

Все стекались на форум. Даже несмотря на то, что Зеркальный Шпиль был закрыт для публики на целый наом (достаточный срок, чтобы подготовиться к церемонии и обсудить важные дела), в здании скопилось невероятное количество душ. На дорогах внизу стояла настолько плотная толпа, что некоторым пришлось занять даже крыши. Народ ждал своего следующего правителя, которому предстояло восстановить свои права в качестве девять тысяч пятнадцатого Верховного Света. То было воистину светлое время: на улицах и площадях были развешаны не только знамена Света, но и километры алых тканей; гремели колокола; зажглись памятные фонари. Все отдавало нетерпеливой торжественностью.

И вот настал тот миг, когда Альдебаран ступил на широкий форум в сопровождении семи ослепленных и покрытых узорами высших анимусов. Он быстро оглядел собравшихся: разодетых в серебро имперумов, писарей, закованных в латы космоинквизиторов, величественных Паладинов и нервных правоведов. Все медленно занимали свои места под тонкий перезвон звездного потолка.

Холод пах стариной и Светом, придавал уверенности.

Башня Шпиля была повернута гигантским окном не к космосу, а к полису, прямо на Баэрдод, полностью затмивший своего черного спутника. Его мощные лучи решительно пробивались на форум, наполняя красным океаном света привычный полумрак. Раньше, находясь в тени, трон казался уж слишком простым, но теперь зарево Баэрдода дополняло его, создавая огненно-алую сферу вокруг.