Доминум

Уже на лестнице Альдебаран затылком почувствовал на себе чей-то настойчивый взгляд с ложи Паладинов. Зербраг даже не отвернулся. Он не был удивлен появлением того, кто еще недавно был при смерти от метки Обливиона. Альдебаран не мог считать на его лице ничего, кроме хладнокровия, и спокойно отвернулся, продолжив свое восхождение. Хотя ему было интересно, почему же Зербраг Прожигающий все-таки явился на церемонию.

Сгустилась тишина, и на полу загорелась дорога сияния, ведущая от входа к трону. Антарес Непогасимый пошел по ней твердой поступью. Жалел ли он о том, что делает это вновь? Хотел ли снова произносить речи, решать важнейшие дела всего Света, вести Армию вперед, быть хранителем светлых душ? Альдебаран думал об этом, пока Антарес повторял отточенные слова клятвы, так сильно звучавшие из его уст. Трон рассыпался на каменные квадраты и преобразовался в трибуну. Находясь за ней, перед тысячами глаз, эквилибрум всегда менялся. Превращался в лидера, который требовался всем. Его жесты становились резче, слова – громче и убедительнее. А глаза смотрели твердо и будто бы могли одним лишь взором разрезать металл. Антарес стоял с гордой прямой осанкой, а за головой у него сиял диск из алых пятен света, создавая лучезарный ореол.

Пожалуй, глядя на него сейчас, не знакомые с Антаресом достаточно близко не поверили бы, насколько он смиренный и порой меланхоличный в душе.

Все пристально внимали каждому его слову до самого завершения. Под самый конец Антарес на пару секунд смолк и закрыл глаза. А после с огнем в голосе сказал:

– Перед самой Вселенной – с этого времени и навсегда – я клянусь всей Светлой армии в безоговорочной верности. Мы сохраним все, что от нас осталось, и приумножим это. Я обещаю всем вам, луцы, магны и примумы, что величие Света никогда не будет подорвано. Я обязуюсь оберегать и ценить каждую душу. От войдовых разрывов до центра Люксоруса, от руин Абсорбции до Грозовой системы, от наших душ до атомов в межзвездной пустоте. С вашей помощью мы сделаем Вселенную лучше для всех грядущих Генезисов. Все вместе. Пусть Свет озаряет наш путь.

Молчание после его речи не продлилось долго. Бетельгейзе поднялась со своего места и торжественно на весь форум воскликнула:

– Фиат кадос луцет аэтарнум Антарес дет Фаберлан![9]

Голоса заскандировали хором, сливаясь в мощный гул, единый возглас, который, казалось, мог донестись до другой префектуры. Альдебаран гордо наблюдал, как по традиции под общий шум признания вновь избранный Верховный двинулся в сторону тихо отворившихся створок окна, подобных огромным воротам. В зал ворвались потоки ветра, они развевали плащ Антареса, когда тот вышел на балкон под сияние Баэрдода, теперь уже в сопровождении своих Паладинов.

Люксорус разрывался от возгласов всех светлых, до этого следивших за клятвой Верховного на тысячах проекций. Они радостно и с надеждой чествовали его, ликовали. А Антарес внимал им, потому что должен был нести этот груз на своих плечах. Груз ответственности за все светлые души. Отныне и навсегда.

* * *

– Готов? – еще раз уточнила Фри, в то время как остальные пытались отодрать ее от моего локтя. – Макс, подумай еще раз и хорошенько, это последний шанс!

– Да что ты его пугаешь? – Дан стряхивал с моего мундира видные только ему одному соринки. – Он сражался с дэларами и прочей чернью, чем его может напугать Апогей-посвящение?

Стефан согласно кивнул.

– Нянчиться с ним все равно еще год будешь. Так пусть хоть бонусы от звездного Света получит.

– Я готов, не волнуйся, – как можно более жизнеутверждающе заверил я наставницу.

Она недовольно оглядела меня, заправляя за ухо красную прядь.

Обряд проходил в Усыпальнице. Лишь ради этого Дану позволили на день вернуться из ссылки, в которую его в свое время отправил Паскаль. После завершившейся эпопеи с Антаресом Волку тактично напомнили о наказании, а потом отправили прозябать где-то на просторах Заполярья.

Я прошел меж люмен-протекторов. Все они собрались в этот день ради моего официального посвящения. Среди них чувствовалась гордость и поддержка. Ламия, Тисус, Ханна, Стефан. Даже Паскаль пришел. Не было только Сары.