Домой

Поговорить бы с кем-то! Лучше всего с папой, он всегда умел объяснить. Но папа в таком настроении – страшно с ним связываться.

Нина как-то встретила его на улице:

– Почему ты к нам не ходишь?

Володя отговорился какими-то делами, школой, хотя в школу ходил только за пайком, занятия вроде как предусматривались, но на самом деле то не было электричества, то учителей призывали на какие-то работы. Нина его отговоркам не поверила, но ничего не сказала.

Проходя как-то по Забалканскому, Володя с удивлением увидел на особнячке криво написанную вывеску:

Клуп.

Он остановился, недоумевающе глядя на вывеску. Что это такое? Наверное, какое-то сокращение, около Технологического института есть вывеска – главрыба, а в школе постоянно говорят о наркомпросе. Клуп… комсомольское… управлении партии? А что такое буква л? Левое, липовое, ленивое, лоскутное… нет, ничего не придумать. Ленинское? Наверное, да.

Обшарпанная дверь открылась, оттуда выскочил молодой парень. Пробежал было мимо, но остановился:

– Ты что тут стоишь?

Володя вздрогнул:

– Вывеску смотрю.

– Что на нее смотреть?

– Что такое клуп?

Парень почесал затылок:

– Как – что такое? Клуп – он и есть клуп.

– Ну… а как полностью?

– Полностью? Клуп имени Карла Маркса. Или, может, Ленина – не решили еще.

– А что тут будет?

– А что обычно в клубах? Лекции будем читать, эти… диспуты устраивать.

– Ах клуб! – понял Володя, – а я все понять не могу… послушайте, у вас ошибка тут.

– Какая ошибка?

– Клуб. На конце буква Б должна быть, потому что – ну вот – клубы, в клубах… понимаете?

Парень усмехнулся:

– Я грамоте-то еле обучен. Вот с ошибкой и написал… а ты хорошо в этом разбираешься? Ну, как что писать?

– Ну да, – неуверенно сказал Володя, – я в ги… в школе учусь.

– Слушай, – возбужденно заговорил парень, – пойдем к нам, будь другом? Нам поручение дали: клуб открыть, все оформить. У меня там Манька сидит, она тоже та еще грамотейка. Она плакаты малюет, небось ошибка в каждом слове… Ты бы нам помог, а? А мы тебе хлеба дадим.

Володя обрадовался:

– Давайте!

Парень схватил его за руку и потащил за собой. Володя струхнул – сколько раз мама говорила, чтобы никуда не шел с незнакомыми людьми!

Парень втащил его в холл и заорал:

– Манька! Я тебе подмогу привел.

Откуда-то выскочила худая, растрепанная девчонка:

– Что за подмога?

– Да вот парень, он в гимназии учился, в грамоте понимает. Ты ему покажи, что там писала. А то у нас вывеска с ошибкой! Ладно он сказал, а то бы хохотали надо нами буржуи… ладно, побежал я. А ты, парень… тебя как звать-то?

– Володя.

– Давай работай, Володя.

В большой комнате Манька сокрушенно развернула перед Володей большой лист бумаги:

– Вот смотри. Я тут пишу – вся власть советам. Есть ошибка?

– Есть, – улыбнулся Володя, – не саветам, советам.

– Ах ты черт, – расстроилась Манька, – как же поправить-то?

– А что тут нарисовано?

– Это? Да… буржуя рисовала, старый мир.

Володя с трудом удержался от смеха. От Маньки это не укрылось:

– Смешно, – грустно сказала она, – а что смешного? Меня рисовать не учили… с четырнадцати лет на фабрике, не до рисования было. Ну ничего! Теперь-то выучусь, пришло наше время.

Володя взял в руки кисточку:

– Хотите, я вам нарисую?

– Ты умеешь?

– Немного.

Манька пожала плечами и отошла. Володя рассмотрел плакат. Из схематично обозначенного буржуя можно сделать дом и дерево, букву замазать… лучше все бы замазать, написать сверху.

Через час восхищенная Манька разглядывала плакат:

– Ты посмотри, какую ты красоту нарисовал! Петрушка придет сейчас, вот удивится-то! А вот и он!

Володя неловко улыбнулся. Петр вбежал в клуб:

– Манька, завтра-то у нас товарищ Зальцман приедет! Я уж в ячейку забежал, сказал, что в новом клубе встреча будет. И надо бы афишу сделать. Ты плакат-то…

Он увидел Володин плакат и остановился с открытым ртом:

– Это что ж такое?

Володя смутился. Что он не так нарисовал?

– Это что, малый так нарисовал? Как тебя звать-то?

– Володя.

– Да ты нам прямо как товарищем Лениным послан, Володя. Сам нарисовал? Ты что же, учился?

– В школе рисование было.

– Ну ты даешь! А про товарища Зальцмана плакат нарисуешь?

– Могу.

С этим плакатом вышла заминка – Петр с Манькой хотели, чтобы Володя нарисовал на афише самого товарища Зальцмана, Володя отбивался:

– Да я же его не видел никогда!

– Тогда хоть Ленина нарисуй.

– Да я и Ленина не видел…

– А мы видели, – вдруг мечтательно сказала Манька, – он тогда на Финляндский вокзал приехал. Народу было… я в подъезд зашла, на второй этаж поднялась, у окна встала – оттуда хоть краем глаза видела. Красивый он, Ленин.

– Красота – дело буржуйское, не главное, – назидательно сказал Петр, – что рисовать-то будем?

– А о чем товарищ Зальцман говорить будет? – спросил Володя.

– Как о чем? О том, как новый мир будем строить – о чем же еще?

Володя взял лист бумаги, подумал и изобразил трибуну. На трибуне вполоборота стоял человек с поднятой рукой. Впереди, перед трибуной Володя изобразил толпу, жадно внимающую оратору. Манька и Петр завороженно смотрели за процессом.

– Ну дает! – восклицали они.

Плакат был готов, Петр пошел его вешать. Манька позвала Володю за собой: