Домой на Рождество

– Эй, – я напряг мускул, – я же в качалку хожу!

Дед покачал головой:

– Это не то, что я имею в виду.

– А ты… – Я посмотрел на часы, которые висели на стене в кухне. Они имели форму чайника, а посередке красовалась голубая эмблема «Тетли». Во время одного из визитов несколько лет назад дед вручил мне сумку, доверху наполненную использованными чайными пакетиками «Тетли», велел отрезать ярлычки – так он мог по акции получить часы с эмблемой любимой чайной марки. Он шутил, что наступит день, и эти часы станут семейным наследством, будут передаваться из поколения в поколение. Я прочистил горло и продолжил мысль. Дед попивал чай, поглядывая на меня поверх кружки.

– Дед, думаешь ли ты, что в свои тридцать лет я одинок, потому что бегу от обязательств и ответственности?

Внутри у деда что-то булькнуло, он закашлялся. Я ласково постучал ему по спине.

– Ты в порядке?

– Если перестанешь меня колотить, вполне буду, – ответил дед.

Я внимательно смотрел на него:

– Уверен, что все хорошо?

– Конечно, все хорошо. – Он промокнул вспотевшее от кашля лицо кухонным полотенцем. – Меня озадачил твой вопрос. В мои годы мы не пытались понять, что там в головах у женщин.

– Дед, прости, забудь, что я сказал.

– И как твой бизнес? – Он попытался сменить тему, при этом начал кружить по кухне и отжал полотенце над раковиной.

– Да как обычно. Трудно все дается.

– Вот и ладно. – Дед уселся и налил себе еще чашку чаю. – Ничто, кроме труда, не удержит человека в узде.

– «Аполло» открывает новый филиал на Лондон-роуд. Мы покупаем «Пикчербокс».

– Да неужели? – Седые брови деда поползли вверх, он внезапно заинтересовался. – А что будет с той милой девушкой, которая там работает? Ее зовут Бет, кажется?

Странно. Возможно, я и называл деду имя Алисы сотню раз, а он его никак не мог запомнить. Но он прекрасно знал, как зовут всех лавочников и галантерейщиков в округе.

– Бет – милая девчушка, – продолжил дед, – и симпатичная. Правда?

Впервые, когда я ее увидел, Бет признавалась в любви к картонной фигуре Джорджа Клуни. Но в ней действительно было что-то милое, например, то, как она прятала лицо в волосах, когда нервничала, краснела, смущаясь, да и улыбка у нее была приятной.

Я покачал головой, потому что сам себя отвлек своими же размышлениями. Женщины меня проклинали, редкая особа не назвала бы меня жеребцом, а моя бывшая очень ясно дала мне понять, что я эмоциональный урод.

– Я не очень хорошо знаю Бет, – ответил я, пока дед наливал мне чашку чаю.

– А та блондинка все еще вертит тобой? – Дед вспомнил-таки про Алису.

Да, в прошлый раз, когда я рассказывал деду о ее выходках, он уснул на середине рассказа.

– Мы с ней расстались, – ответил я как бы между делом.

– И с этой тоже?

Я бросил взгляд на деда:

– Что ты имеешь в виду? Звучит, будто я Казанова, а у меня было-то всего семь или восемь женщин.

Дед приосанился:

– Ничего такого я в виду не имел, внук.

– Тогда зачем сказал так?

– Слушай, Мэтт, я не становлюсь моложе и хочу, чтобы ты наконец угомонился, оказавшись рядом с хорошей женщиной. Перед тем как меня не станет.

У меня холод пробежал по спине, и я неловко заерзал на стуле. Мне очень не нравилось, когда дед разглагольствовал о смерти. Ему было глубоко за восемьдесят. Он был уже не так бодр и ловок, но всегда выделялся на фоне других пенсионеров, живущих в этом районе. Я даже и не помышлял о жизни без деда и слышать не хотел о том, как он собирается умирать.

– Я счастлив, – произнес я, не отводя взгляда от деда, – счастлив, насколько вообще способен.

– Ну а у меня пуля в голове. – Он потряс головой, как бы проверяя наличие пули. – Твои друзья могут на это купиться, внук, но я – нет. Тебе нужна любящая женщина. Проблема твоя и твоих сверстников в том, что ты готов работать с утра до ночи, а на все остальное тебе плевать. В мои времена на работе не женились – женились на женщине. Худо ли бедно ли, но у мужчины был тыл. Сбежать было уже нельзя.

Сбежать? У меня едва не начиналась паника, потому что дед сейчас, не сговариваясь с Джулс, высказал мне практически то же самое, что и она. Мол, я разрушаю отношения сразу же, как только в них появляется небольшая трудность.

– Эта блондинка, – не сдавался дед, – Алиса, кажется? Ты ведь ей нравился, верно?

Я кивнул.

– Я не знаю, почему вы расстались, – сказал дед, и я уже было открыл рот, чтобы ответить, но он меня остановил, подняв вверх ладонь, – да и не особо хочу знать, честно говоря. Но одно могу сказать точно: женщины, которые тебя любят, кажется, ничего не стоят.

– Но как же… – я хотел возразить, но дед снова меня прервал.

– Мэтт, – дед хлопнул в ладоши, – мой глазомер, конечно, сбился за годы, но даже мне видно, что ты несчастлив. Почему бы еще ты сюда пришел ко мне и начал спрашивать, похож ли ты на маму? Я плохой советчик, хорошим советчиком у нас в семье была покойная бабушка, мир ее праху, но что, если ты позвонишь этой Алисе и пригласишь ее на обед? Может, вам удастся все уладить?