Домой на Рождество

Я увидела на потолке лист формата А4, как раз над изголовьем кровати. На этом листе было коряво – маминой рукой – написано восемь слов. Я нахмурилась и произнесла:

– Мам, я как раз думала о том, как бы мне воплотить в жизнь идею авангардной мини-стенгазеты из сериала «Из комнаты в комнату». Прости за невольную иронию, но как это связано с тем, что ты обещала мне помочь составить бизнес-план?

Она похлопала рядом с собой, приглашая меня присесть на кровать. Я жестом отказалась, потому что хоть и не мазалась раньше автозагаром, но догадывалась, что с белой простыней он плохо сочетается. Но присела на край кресла-качалки.

– Это связано очень четко, – ответила мама. – Даже если составишь гениальный бизнес-план, это не даст тебе гарантию, что непременно получишь работу. Бет, тебе нужно верить в то, что ты ее непременно получишь. В этом секрет.

– Так я и верю.

– Да ну? На все сто процентов?

– Может, не на сто, но на семьдесят точно. Или на шестьдесят… Вакансия менеджера открыта для всех, кто работал, как и я, в «Пикчербоксе». Вполне возможно, что кто-то из моих коллег ее больше достоин…

– Бет, тебе нужно мыслить позитивно. – Мама подняла большой палец, указывая на потолок. – Перед тем как уснуть, пожалуйста, каждый вечер прочитывай эту надпись, раз за разом.

– А в темноте не сложновато ли будет?

– Очень смешно, я оценила, дорогая. Так ты серьезно отнесешься или нет?

– Прости, мам, – я с трудом подавила улыбку, – я серьезно отнесусь, мне очень нужна эта работа.

– Читай надпись каждый вечер и каждое утро, когда просыпаешься. А еще я хочу, чтобы ты минимум десять раз в день мысленно проговаривала эту фразу, которая написана на потолке.

– Хорошо. – Впервые за две недели я подумала, что не так-то плохо быть одной, без Айдена. Вряд ли он понял бы меня, когда я стала бы утром и вечером читать с потолка одну и ту же фразу, чтобы научиться мыслить позитивно.

Внезапно на меня накатил приступ грусти, стоило мне вспомнить, как Айден лежал вот тут, рядом. Я не знала, когда снова увижу его и увижу ли вообще.

– Бет, – мама стала строгой, как учительница, – ты меня слушаешь или нет?

– Да. – Я прервала поток грустных воспоминаний и постаралась полностью переключиться на маму.

– Так вот, – она потянулась за папкой с моими инновационными идеями, которую я оставила на краю кровати, – что касается твоего бизнес-плана… Подвинься поближе, дорогая.

Мы все еще увлеченно беседовали, мама говорила, а я конспектировала ее слова, когда из-за двери спальни покашляли. Это была Лиззи.

– Бет, взгляни на себя!

Мама недовольно покосилась на мою подругу.

– Мы заняты, ты не видишь?

У Лиззи брови поднялись так высоко, что, казалось, они вообще сползут на затылок.

– Ну раз заняты, извините.

– Прощаем, – кивнула мама, – нам некогда прерываться.

– Ух ты! – Моя подруга поправила свои огненно-красные волосы и уставилась на маму, словно не могла поверить своим ушам. – Вообще-то, Эдвина, я пришла, чтобы поговорить с Бет, не с вами.

– Она сейчас занята.

– Да неужели? – Лиззи выразительно посмотрела на меня. Я нервно улыбнулась. – Я бы сказала, что ей очень скучно тут, с вами. Мне кажется, Бет уже миллион раз слышала историю вашего феерического карьерного роста.

Теперь пришла очередь мамы выглядеть шокированной. Мама резко выпрямилась, выпятив грудь, как боевой петух.

– А вот грубить не надо.

– Грубить? – У Лиззи отвисла челюсть от возмущения. – Чья бы корова мычала!

– На что вы намекаете?

– С Бет вы всегда ведете себя грубо. Даже если не критикуете ее работу, то начинаете критиковать ее внешний вид. Бет мне рассказала, что и как вы говорили, когда она была подростком, который, стесняясь своего нелепого вида, хоть как-то пытался спрятаться от всех и закрывал лицо волосами. Вы ведь дразнили ее за то, что она выглядит странно. Какая, скажите, мать станет говорить своей дочери, что ее прическа делает девушку похожей на парня с бакенбардами?

– Лиззи! – Я покрылась холодным потом. – Я ведь сообщила тебе об этом по секрету…

Лиззи в ответ пожала плечами:

– Ну да, так и было.

– Возможно, я именно так и сказала, – мама начинала потихоньку закипать, – но я всегда желала Бет только лучшего. Вот вы, Лиззи, запрещаете ей даже флиртовать с какими-нибудь мутными Томом, Диком или Гарри, чтобы она не попала в беду, а потом на голубом глазу зовете ее на помощь, когда с вами случается неприятность и вы сами уже не в состоянии справиться?

Лиззи тоже начинала закипать. Она яростно посмотрела в мою сторону и покачала головой:

– Только не говори мне, что ты маме все доложила про тот случай, Бет…

– Я… я… – Я что-то мямлила, чувствуя себя пешкой между двух озверевших королев. – Я действительно рассказала маме о том, что с тобой приключилось, но лишь потому, что мама спросила, как мы с Айденом познакомились, и все. Согласись, если бы ты не застряла в окне туалета, все сложилось бы иначе.

Глаза у Лиззи стали размером с пятаки:

– Допустим, я застряла в окне туалета, в пивной, но я все же не сутенерша.

– Сутенерша! – Мама подскочила на месте. – Да как ты смеешь так разговаривать!