Домой не по пути

Уилл неожиданно отворачивается. Хмыкает и фальшиво улыбается. Ни черта не понимаю. Парень поднимается со стула, а я хватаю его за руку.

– Ты чего?

– Хочу воздухом подышать.

– Так дыши. Воздух повсюду, забыл, что ли? – Я натянуто смеюсь, но Уилл кивает и уходит, а я так и пялюсь ему вслед, ничего не понимая. Что я такого сказала? Может, они поссорились, пока я разговаривала с Бекки?

Поднимаюсь из-за стола и оглядываюсь. Ребята до сих пор играют на сцене, а толпа танцует, гудит, как паровоз, и не обращает внимания на то, что они устали. Как долго нам еще здесь торчать? Бедный Кори. Вид у него измученный.

Поправив волосы, я непроизвольно плетусь за Уильямом. Что-то не дает мне покоя, а когда я на взводе – успокоиться сложно. Я выбираюсь из шатра, прохожу в кромешной темноте несколько метров и понимаю, что парень не просто вышел подышать, но и решил прогуляться. Здесь его нет, но куда он побрел?

– Господи, – закатываю глаза. Что я сказала-то такого? Вроде нормально болтали, ну как нормально – пытались друг друга поддеть, но что в этом удивительного? Между мной и этим парнем огромная пропасть в несколько тысяч миллиардов различий. Он любит черное, а я белое. Он громкое, а я тихое. Он соленое, я сладкое. Разные и столкнувшиеся. Не так уж и сложно поверить во взаимное сопротивление.

Однако волнение за Уилла не дает мне покоя. Я почему-то чувствую, что задела его. Я схожу с места и направляюсь его искать. Боже, нашлась ведь мать Тереза. Даже если я и сказала что-то такое, что ему не понравилось, – успокоится. Побродит, подумает, поколотит еще один автомат с кофе и в себя придет. Но нет! Я плетусь вдоль темной улицы и смотрю по сторонам в надежде остаться в живых. А ведь именно в такие моменты ребят в фильмах ужасов убивают.

– Класс, – я потираю ладони и вздрагиваю всем телом от холода. Когда на улице уже успело так похолодать? Утром – неимоверная жара, к ночи – жуткий холод. Лето такое же невменяемое, как и подросток. Само не знает, чего хочет: палить без передышки или же промораживать до костей.

Я прохожу под мигающими фонарями и вглядываюсь в темноту. Кусты торчат тут и там, словно чьи-то растопыренные пальцы, а ветви деревьев шуршат, как будто кто-то скребет когтями. Да, с фантазией у меня дела обстоят прекрасно.

Не зря ведь я проучилась четыре года на факультете журналистики. Теперь умею делать шум из ничего и воображать что-то там, где ни черта нет.

Неожиданно метрах в пятидесяти от себя я вижу светлое пятно. Это магазин. Крыша у него светится, усеянная огоньками, как и вывеска: «Круглосуточно». Иду к нему в надежде, что Уильям решил купить пачку сигарет или что-то в этом роде. Деньги у него ведь теперь есть. Однако я резко торможу, едва моему взгляду открывается вид на парковку у центрального входа. Мой рот открывается и закрывается, вновь открывается и вновь захлопывается, как оконная рама на ветру. Я пару раз моргаю, а затем шепчу:

– Какого черта?

– Ты тоже это видишь? – неожиданно раздается голос Уильяма, будто бы выросшего из-под земли. Я хочу взглянуть на него, но не могу даже шевельнуться. Просто пялюсь на машину, стоящую возле магазина, и молчу. – Я сначала решил, что это от того, что я принял что-то, но ведь всё, что я могу принять, находится как раз в этой машине.

– Офигеть!

– Охренеть, птенчик.

Как можно поверить в то, что психи, угнавшие нашу машину, сейчас делают здесь покупки, чтобы отправиться в дальнейший путь? Бывают ли такие совпадения? Я с трудом в них верю. Но спорить… Спорить сейчас, когда «Додж» Уилла стоит прямо перед моим носом, могу ли я? Внезапно мне становится смешно, и я закрываю рукой рот, прежде чем из него вырывается хохот.

– Наша тачка…

– Моя тачка, – поправляет парень.

– Как такое возможно? Черт, да они просто лузеры.

– Лузеры с поломанными ногами.

Уильям расправляет плечи, сходит с места, а я испуганно округляю глаза.

– Эй! – Я хватаю его за локоть. – Ты что творишь?

– Иду за тачкой.

– Один?

– А ты хочешь со мной?

– Уилл, давай позовем кого-нибудь. Ты ведь не знаешь, кто машину угнал. Вдруг там психи, слышишь? Вдруг тебе ноги переломают?

– Тогда тебе придется мужественно оттащить меня обратно к шатру.

– Не смешно.

– Я не шучу. Держи! – Он стаскивает с плеч куртку и вручает ее мне, будто бы Святой Грааль. Цокаю и вспоминаю, как он ворвался ко мне домой, врезал отцу и курил, глядя на его судороги. Жуткое зрелище. – Жди здесь!

– Уилл, я… Эй, черт бы тебя побрал, остановись! Уилл!

Но парень даже не смотрит меня. Со скучающим видом подходит к «Доджу» и лениво разминает плечи. Дьявол, что он творит? У меня сводит желудок. Злая и испуганная, я не убегаю, а решаю подойти поближе и корю себя за подобную легкомысленность. Что эти психи сделают со мной, когда привяжут тело Уилла к выхлопной трубе? Наверняка им очень захочется развлечься с его подружкой. И их даже не будет волновать, что никакая я ему не подружка.

– Если они не убьют тебя, – шепчу я, испепеляя спину Гудмена взглядом, – я сама это сделаю, птенчик.