Домой не по пути

– Как раз нет. Я бы развлекся, если бы не ты и не твой приступ. – Он бросает полотенце мне обратно, но я перехватываю его в дюйме от своего носа и свожу брови.

– Какой еще приступ?

– Истерический.

– Что ты несешь?

– Ты забыла про свои глюки? Забыла, как боялась, что в номер заявится твой отец?

– Что? – растерянно шепчу я и округляю глаза. Меня будто по лицу ударили. Гляжу на Уильяма и хватаю губами воздух, разрываясь между стыдом и шоком. – Я не…

– Могла, – перебивает парень и неожиданно стягивает через голову футболку. Я тупо гляжу на него, хлопаю ресницами, а он подходит к душевой кабинке.

– Ты что творишь?

– В смысле?

– Уилл, выйди отсюда!

– Но я хочу помыться. – Он расстегивает джинсы. – В чем проблема? Я тебя ведь не прогоняю. Делай свои дела, а я – свои.

– Ты шутишь? – Глаза у меня, наверно, на лоб лезут, когда он стягивает брюки. – У тебя явно какие-то проблемы, парень. Серьезные проблемы.

– Это не я сижу в обнимку с унитазом.

– Нельзя просто взять и… – Он снимает трусы, а я в ужасе отворачиваюсь. Черт меня дери! Что он делает? Я слышу, как Уильям захлопывает кабинку, и покрываюсь румянцем до кончиков пальцев. – Боже, да ты чокнутый! – Вскакиваю на ноги. – Меня сейчас снова стошнит, честное слово.

– Я настолько плох? – сквозь шум воды спрашивает парень.

– Нет, ты неотразим.

– Может, ко мне запрыгнешь, птенчик?

– Ну если ты позволишь.

– Серьезно? – Уильям приоткрывает кабинку и выглядывает наружу. Волосы у него мокрые. – Ну я позволяю.

– Очень за тебя рада, – я закатываю глаза.

Что он вообще творит? Совсем с катушек съехал.

– Я так и знал, что ты обманываешь. Ты лгунья, птенчик. – Гудмен вновь исчезает за дверцей. – Всего боишься. Даже себя боишься.

– Давай без философии. – Я морщусь, стягиваю с себя лифчик и остаюсь в футболке. Меня будто сдавливают чьи-то пальцы. Дышать невозможно. Кидаю бюстгальтер на скользкий пол и оборачиваюсь к зеркалу. – В другой раз поумничаешь.

– Как скажешь.

Я умываюсь, стараясь не смотреть в сторону душевой кабинки. Живот крутит, но мне легче. Возможно, организм понял, что есть вещи намного страшнее безумных глюков. Например, Уилл Гудмен и его желание продемонстрировать все свои достоинства.

Я завязываю волосы и выхожу из ванной, с трудом представляя, что теперь делать. Я понятия не имею, что на меня вчера нашло, и мне жутко стыдно, что Уильям слышал об отце. Что я наговорила? Что успела сделать? Надеюсь, рядом мы лежали лишь потому, что он воспитанный джентльмен и пытался успокоить меня своим присутствием. А не потому, что я рухнула ему в объятия и наговорила какой-то чепухи.

В гостиной сидит Кори. Он смотрит, как я захлопываю дверь ванной комнаты, и усмехается:

– Ты воду забыла выключить.

Я плюхаюсь рядом с другом, закрываю руками лицо, а он заботливо поглаживает меня по спине, будто бы знает, что сейчас мне хочется скинуться с крыши или чего еще похуже. Он кашляет, а я выпрямляюсь.

– Как себя чувствуешь?

– Лучше. Таблетки хорошие. А с тобой что?

– Со мной мистика, Кори. Реально мистика. Вчера я словно побывала в одном из рассказов Стивена Кинга с галлюцинациями и маньяками-преследователями.

– В смысле?

– Не знаю. Мы были в клубе, Уилл пел…

– Пел? – переспрашивает парень. – Вот это да! Я пропустил много чего интересного.

– Честно? Не помню. В голове все смешалось. Я понятия не имею, что вчера со мной происходило. Знаю лишь, что сегодня очнулась рядом с Уиллом, а потом меня вывернуло наизнанку в туалете. Классная история, не так ли?

– Не то слово, – неожиданно встревает в разговор Тэмми, выходя из своей спальни. На ней вчерашний рваный топ и юбка. Тушь размазалась, подбородок розоватый от помады. Она идет к нам, покачиваясь, а я хмуро смотрю на нее. – Тебе хотя бы весело было? Или ты умудрилась заскучать даже под кайфом?

– Что?

– Ты развлеклась?

– Тебе-то какое дело? С чего ты вообще решила, что я была под кайфом?

– Ну не знаю, – она не сводит с меня обсидиановых глаз, – одна птичка нашептала.

– Какая еще птичка?

– Нужно следить за тем, что пьешь, котик.

Я округляю глаза и недоуменно смотрю на девушку. Внезапно мне будто бы дают под дых. Перед глазами проносится момент, когда я вырвала из цепких пальцев Тэмзи стакан с соком, и грудь сдавливают колючие силки. Неужели…

Я вскакиваю. Тело у меня вспыхивает, словно новогодняя елка, и я сжимаю кулаки до такой степени, что сводит руки, пальцы, кисти.

– Ты серьезно? – едва слышно спрашиваю я. – Ты подсыпала мне что-то в сок?

Тэмми молчит и поправляет бирюзовые волосы. Сейчас она не кажется милой и невинной овечкой. Мне ее не жалко. Мне хочется ее убить.

– Ты же должна была когда-то оттянуться, – говорит она, – вот я и помогла тебе.

– Помогла мне?

– Очнись, Реган! Тебе двадцать – сколько? И ты ничего еще в жизни не попробовала. Ты умеешь расслабляться? Умеешь удовольствие получать?

– Поверить не могу.

– Вот и я не могу. – Она со свистом выдыхает и откидывает назад волосы. Все ее движения просты и обычны, словно Тэмми не сделала ничего такого, что мы должны обсудить. Она направляется в ванную.

– Я с тобой еще не закончила.

– Не благодари.