Домой не по пути

– Перестань! Ты не должен быть здесь. Вызови такси и отоспись. У тебя в голове кавардак.

– Зачем мне такси? Я приехал на машине.

– На машине? – Я скрещиваю руки на груди. – И ты сядешь за руль в таком состоянии?

– Тебе же наплевать на меня. – Он ухмыляется и не спеша направляется в сторону «Доджа». Я округляю глаза от ужаса.

– Уилл! Чертов идиот, что ты делаешь?

Он не отвечает и идет дальше, а я мнусь возле входа в галерею и понятия не имею, что мне делать. Дьявол! Я срываюсь с места и бегу за Гудменом, прокручивая в голове самые страшные ругательства. Во что я ввязалась?

Будто фурия, я налетаю на парня сзади и ударяю по спине, когда он открывает дверцу с водительской стороны. Уилл оборачивается, а я хватаю его за ворот куртки.

– Ты сейчас же отдашь мне ключи от машины, понял?

– Ого, – присвистывает он, – ты нравишься мне в гневе, птенчик.

– Я не шучу.

– Я тоже.

– Отдай ключи!

– Нет! – Он ухмыляется, а меня тошнит от запаха алкоголя. Когда он успел выпить? Зачем? – Я так и не доехал до Нью-Хейвена.

– Нью-Хейвена? – переспрашиваю я удивленно. – Что ты там забыл?

– Отца.

– В смысле?

– В прямом. – Он хихикает, а я недоуменно смотрю на него.

– И что мистер Гудмен делает в Нью-Хейвене?

– А разве я сказал что-то о мистере Гудмене? – шепчет он и глядит на меня глазами, полными безумия, отчаяния и ужаса.

– Не понимаю.

– Зато я всё понимаю, – едва слышно говорит он и пытается открыть дверь машины, но я хватаю его за плечи и тяну на себя. Он не сопротивляется. Парень вялый, да и на ногах стоит еле-еле. Я приближаюсь к нему.

– О чем ты говоришь?

– Ни о чем.

– Уилл, объясни мне.

– Я уже всё сказал. Я должен ехать.

– Нет, Уилл, что ты сказал о своем отце? Зачем? Это неправильно. Дрейк, он ведь замечательный, он…

– …не мой отец.

Я отступаю. Внезапно мне становится больно, и я хватаюсь руками за живот.

– Такого быть не может!

– Я тоже не поверил. А потом – вух! Жизнь такая подлая тварь, Реган. Она таится в уголке и ждет, пока ты пробежишь мимо. А затем впивается зубами в твою глотку.

– Ты ошибаешься.

– Думаешь? Мой настоящий отец двадцать три года прохлаждается в Нью-Хейвене, а моя мама всё это время вешала мне лапшу на уши.

– С чего ты взял?

– Прикинь, она сама мне сказала. – Он опирается спиной на крыло автомобиля и закрывает ладонями лицо. – Порадовала на выпускной. Решила честной быть.

– Уилл…

– Выходит, в молодости никто не идеален, – смеется он. – Она тусила с одним парнем – Фрэнком Фостером. Залетела от него и должна была замуж выскочить, но после очередной вечеринки, на которой все здорово надрались, они врезались в бревно.

– Какое бревно?

– Я имел в виду дерево, – пьяно отмахивается парень и встряхивает головой. – Они пострадали, маму загребли в больницу. Она там месяц пролежала, а когда в себя пришла – отца уже и след простыл.

– Уилл, мне жаль.

– Подожди, ты не дослушала до конца эту великолепную историю, – жестоко бросает он и отталкивается от машины, налетев на меня, будто торнадо. – Ее лечащим врачом был Дрейк Гудмен. Так они и познакомились. Романтично, верно? Они переехали, нам с Кори ни хрена не рассказывали, будто имеют право, будто могут скрыть такое.

– Они пытались вас защитить, Уилл, – едва слышно шепчу я, – Хелен и Дрейк…

– Лжецы и предатели. Мать – потаскуха, а отец… он мне не отец. Он мне никто, он в мои глаза смотрел и говорил, что я его сын. Но он знал, что это не так.

– Никогда не говори так о своих родителях. Они любят тебя и Кори, они…

– Что? Обычные люди с дерьмовым прошлым. Почему, черт подери, у всех есть это гребаное прошлое? Почему моей матери обязательно нужно было встречать Фостера, а Гудмену – работать в больнице? Почему, Реган, почему жизнь такая сволочь?

– Уилл, – я подхожу вплотную к Уиллу и глажу его по лицу. Он тяжело дышит. Грудь у него вздымается и опускается в такт сердцебиению. – У всех есть то, что делает больно. Но твои родители не заслуживают тех слов, что ты сказал.

– Что ты понимаешь?

– Всё понимаю, кроме одного: зачем тебе в Нью-Хейвен? Что ты хочешь увидеть?

– Я просто…

– Просто что?

– Хочу посмотреть ему в глаза, – шепчет Уильям и часто моргает. Парня шатает из стороны в сторону, но он продолжает упрямо глядеть на меня. – Я должен. Я хочу встретиться с ним. Он мой отец.

– Отец тот, кто тебя любит, кто был с тобой рядом, кто держал тебя за руку, когда тебе было плохо, Уилл. Думаешь, у меня есть отец? Теоретически да, но так ли это на самом деле? А у тебя был и есть. Твой настоящий отец – Дрейк Гудмен. И в глубине души ты знаешь об этом.

Парень молчит. Смотрит на меня, а затем отрезает:

– Я все равно поеду, что бы ты ни говорила.

– Уилл…

– Я поеду! – горячо восклицает он. – Я должен. Я хочу поехать.

Как же так? Неужели Уильям говорит правду и Дрейк Гудмен не его отец? Черт, похоже, в этой жизни не бывает нормальных семей без проблем и тайн, без боли. Такое ощущение, будто люди специально издеваются друг над другом.

Я киваю Уиллу.

– Хорошо.

– Мне и не нужно было твое разрешение, птенчик.

– Я в курсе. Уилл, отдай мне ключи.

– Что? – Парень пошатывается. – Ты серьезно? Я же тебе всё объяснил.