Домой приведет тебя дьявол

Идеальная улыбка оставалась на ее лице во время всей этой тирады. Я слышал словечко «неуемный» при описании того или иного человека, но теперь впервые в жизни столкнулся лицом к лицу с персоной, которая заставила меня вспомнить это определение. Ла Рейна пожала руку Брайану, а потом вернулась за стойку бара.

Она засунула руку под стойку и извлекла оттуда пистолет таких размеров, каких я в жизни не видел. Она поцеловала его и посмотрела на нас.

– Джентльмены, вы видите этот прекрасный образчик нержавеющей стали?

Ла Рейна вытянула руку и направила ствол в пространство между Брайаном и мной. Даже в полутьме мне удалось разобрать буквы на боковине: SMITH&WESSON.

– Ты знаешь, что это такое, белый мальчик? – спросила Ла Рейна, глядя на Брайана.

– Да, это необыкновенно большой пистолет, предназначенный для отстрела слонов.

– Ах, белый мальчик, который вовсе не фанат оружия! Благодарю тебя от души. Здесь, перед вами, джентльмены, чудо оружейного искусства. Здесь четыре фунта силы и смерти. Я называю этот пистолет дрючок Богини, потому что, если бы Бог существовал на самом деле, то он был бы женщиной, а эта штука была бы ее членом. Это S&W500 Магнум. Вы знаете, почему в его магазине только пять пуль? Наверняка не знаете, а потому я вам скажу: в нем только пять пуль, потому что шестая не нужна. Я могла бы построить вас троих и пробить вам головы, как арбузы, скинутые с крыши дома, одним выстрелом, нажав на этот прекрасный, блестящий спусковой крючок.

– Значит… ты собираешься уложить нас именно из этого пистолета, если мы назовем тебя как-то иначе? – спросил Брайан.

Ла Рейна улыбнулась.

– А ты не так глуп, как кажешься.

Ла Рейна согнула руку в локте и поднесла массивное оружие к лицу. Осмотрела ствол, высунула язык и сладострастно его лизнула. Этот жест почему-то не казался здесь неуместным.

– Ну, хватит этого, – сказала она, возвращая пистолет под барную стойку. – Хуанка наверняка горит желанием встретиться с Доном Васкесом и устроить шоу на дороге. Ступайте за мной, джентльмены.

Мы тронулись с места, и в этот момент крики из предыдущего помещения многократно усилились.

– Черт, – сказала Ла Рейна и развернулась.

Она поспешила к двери, в которую мы вошли, и открыла ее. Безумный крик по другую сторону двери исходил от людей, стоявших вокруг ямы. Мы приблизились. Ла Рейна растолкала людей и протиснулась к яме. Центром действия оказался невысокий человек в джинсах и синей футболке, он размахивал телом коричневого петуха.

– Что тут у вас за херня? – прокричала Ла Рейна.

– Птица. Она шрама… шрама нет! – ответил человек с петухом.

– Нет шрама?

Вперед вышла женщина. У нее были темные глаза, кудряшки волос обрамляли ее лицо.

– Он говорит, что у птицы нет ран, понимаете? Этот петух никогда не участвовал в боях. А человек сказал, что это петух-чемпион, а у петуха первый бой.

Ее английский был куда как лучше, чем английский мужчины.

– Так, – сказала Ла Рейна. – Кто-то, значит, захотел быть умнее других и к своей выгоде. – Она схватила мертвого петуха, подняла его. – Кто хозяин этой птицы?

К Ла Рейне вытолкнули кого-то из толпы. Этого человека трясло. Его белая рубашка с воротником на пуговицах была пропитана потом.

– ¿Es tuyo? – спросила она. Человек кивнул. Ла Рейна повернулась к возмущенному человеку в синей футболке.

– Ты должен закрыть этот вопрос. Немедленно, – сказала Ла Рейна.

Женщина в кудряшках перевела. Синяя футболка ухмыльнулся и вытащил из кармана нож с выкидным лезвием. Лезвие выскочило с голодным щелчком, его кончик рассек воздух.

– Что ж, за отсутствие честности приходится платить, – сказала Ла Рейна. Она огляделась, увидела невысокого человека с бородой, делавшей его похожим на троглодита. – Принеси ему немного пластика.

Невысокий вышел. Ла Рейна подошла к тому, кто пытался победить обманом, и ухватила его за шею. Она развернула его, заставила посмотреть на всех. Человек прижимал руки к груди, словно защищаясь от холодной погоды.

– ¿Ven ustedes a este cabrо́n?[236] – громко спросила Ла Рейна. По-испански она говорила с акцентом. – В доме Дона Васкеса иногда ты выигрываешь, иногда проигрываешь. Но никогда не жульничаешь.

Толпа вела себя относительно тихо, но несколько человек, услышав слова Ла Рейны, криками высказали свое согласие.

Ла Рейна подняла левую руку и дала знак человеку с ножом подойти поближе. Тот подошел, лезвие в его руке сверкало отраженным светом висячих ламп. Человек, которого держала Ла Рейна, начал бормотать извинения и оглядываться, возможно, в поисках какого-нибудь союзника, кого угодно, готового сказать слово в его защиту. Он увидел только потные лица, смотрящие на него глазами, за которыми двигалась темнота.

Человек, ушедший за пластиком, вернулся с белым брезентом вроде того, которым маляры покрывают мебель на время работы. Он встряхнул материал, позволил ему легко упасть на пол.