[31]
Православный канон включает в себя как молитвы перед принятием пищи, так и после. Порядок молитв, сопровождающих трапезу, разнится в зависимости от того, идет ли речь об обеде или об ужине. Указание на обязательность благодарственной молитвы связано с тем, что если до трапезы читается обычно одна молитва («Отче наш»), то после трапезы, в соответствии еще с ветхозаветной традицией, следует достаточно продолжительное благодарение.[32]
Ср. главку 10 «Домостроя». По-видимому, рекомендуется отойти назад, чтобы не вынуждать посадить себя во главу стола, но дать хозяину максимальную свободу выбора.[33]
Цитата из «Домостроя» (см. главку 35).[34]
Постулируется равноценность образования как духовного, так и светского.[35]
Призыв посещать церковные службы. Жизнь христианина выстраивается вокруг участия в евхаристии, литургическом действе. Центром первой части литургии служит чтение фрагментов из Евангелий, Посланий Апостолов, а также проповедь священника. Подобная центрированность связана с тем, что для христианской культуры живое слово – это прежде всего слово не прочитанное, а звучащее. Именно таким предстает евангельское слово в Литургии оглашенных.[36]
Традиционно, что воспринято от иудаизма, верхний предел в изучении Библии не устанавливается. Библия неоднократно приводит идеал, согласно которому праведник находится в непрестанном изучении Закона Божьего: «Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых и не стоит на пути грешных и не сидит в собрании развратителей, но в законе Господа воля его, и о законе Его размышляет он день и ночь!» [Пс. 1:1–2]. В то же время «Юности честное зерцало» указывает на определенный обязательный минимум в знании Библии. Псалмы издавна воспринимались как библейская книга, учащая молиться. Следовательно, без знания псалмов трудно воплотить 5-ю добродетель («призывание Бога»). Под притчами Священного Писания, скорее всего, понимается не только Книга Притч Соломоновых, но также и Книга премудрости Соломона и Книга премудрости Иисуса, сына Сирахова. Обычно они объединяются как нравоучительные библейские книги. Нравоучительный пафос как раз и характерен для «Юности честного зерцала», устанавливающего подобный минимум (подробнее о нравоучительной сущности «Юности честного зерцала» см. во вступительной статье).[37]
«Юности честное зерцало» отделяет добродетель – страх Божий (ср. Прит. 1:9) – от публичного демонстрирования набожности, которое может быть знаком греха – лицемерного почитания Бога, лишенного на самом деле уважения к Нему.[38]
Призвание – характерная черта христианского миропонимания, согласно которой мир сотворен прекрасным (ср. Быт. 1:31), а потому любая деятельность, направленная на воплощение отраженной в Библии истинной сущности мира, хороша. Отсюда вытекает задача христианина – найти место, являющееся его призванием, место, с которого лично он может принести наибольшую пользу.[39]
Христианин являет своей жизнью жизнь Христа (является иконой Христа), а потому он разделяет со Христом и несение Креста, своеобразную жертву во имя исправления мира. В данном случае проявляется идея, согласно которой христианская жертвенность должна вытекать из радости сопричастности Христу, а потому не может быть подлинно мучительной.[40
] Проявляется онтологическое родство Евангелия и Иисуса Христа. Евангелие – это слова Иисуса и слова об Иисусе, тогда как Иисус – воплощенное слово Бога Отца. Иначе говоря, Евангелие – это слово, в котором навечно открыто слово Божие (вторая Ипостась Троицы).[41]
Христианская жизнь направлена на спасение души в ожидании Второго пришествия и Страшного суда, которые явят преображенный мир, воплощающий Божественный Промысел (ср. формулу перед причастием: «Причащается раб Божий… во оставление грехов и в жизнь вечную. Аминь»). Спасение души и лицезрение Бога – это вечный дар. Просьбы о нем отражаются в самых разных официальных каноничных молитвах. Однако молитва о вечных дарах нисколько не подменяет и не исключает молитв о личном и насущном. Эти молитвы столь же важны для Бога (ср. «…хлеб наш насущный даждь нам днесь…» из «Отче наш» – см. сноску 45 к «Домострою»).[42]
См. сноску 40. Евангельская аллюзия: «Иисус сказал ему: Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня» [Ин. 14:6].[43]
Речь идет о готовности открыто сохранять веру, несмотря ни на какие гонения. В православии существует как Символ веры, излагающий основные догматы, так и особый лик святых – исповедников. Это христиане, прославленные церковью за то, что открыто провозглашали свою веру во время гонений. В отличие от мучеников, святые, причисленные к лику святых как исповедники, пережили гонения.[44]
Точная библейская цитата. Однако речь идет не столько о простом уважении к родителям, сколько о послушании им и о принятии их жизненного опыта. Пропущена предшествующая цитате строка: «Слушай, сын мой, наставление отца твоего и не отвергай завета матери твоей» [Прит. 1:8].[45]
Источник истории найти не удалось.