Домовой, которого любили...

Ну, во-первых, отношения в доме продолжали быть очень напряженными, все почему-то ссорились со всеми, дулись и не разговаривали друг с другом.

А, во-вторых, как можно советоваться по такому поводу? Еще за сумасшедшую примут! Какие в наше время домовые!?

Есть решения, которые человек должен принимать сам. Обдумать хорошенько — и, решив, за всё потом самому отвечать.

Примерно через неделю Ангелина Степановна спросила:

— Ты всё еще хочешь жить у меня?

Кеша оживился:

— Семья разрешила? Они меня не боятся?

Ангелина Степановна вздохнула:

— Да я сама побаиваюсь, — призналась она. — Неизвестно, чего от тебя ждать!..

— Почему?

— Говорят же — Нечистая сила...

— Какие глупости!.. Нечистая сила та, которая зло делает. А я не делаю зла. Значит, я — Чистая сила!

— Ты и вправду зла не делаешь?

— Нет! Принципиально! Бывает только, что пошалю иногда... Ну, это ж ничего?..

— Это ничего... Мои дорогие внуки, знаешь, как шалят! Вчера мою любимую чашку разбили!.. Ладно, Иннокентий, пошли! — вздохнула Ангелина Степановна.

Он впереди нее быстро засеменил по тротуару, скользнул в дверь подъезда, вкатился в лифт и подпрыгнул мячиком, чтоб нажать кнопку...

— Откуда ты знаешь мой этаж? — удивилась Ангелина Степановна.

— Домовой я или не домовой?

И уже перед дверью квартиры он остановился и сказал:

— И ни капельки не бойся! Ты — добрая, и я — добрый! Значит, мы поладим.

Он вскочил в квартиру и как-то сразу исчез, растворился, превратился в невидимку. Только голосок откуда-то снизу вопросил:

— А куда идти?

— Ко мне, конечно! — отозвалась Ангелина Степановна.

Из дальней комнаты раздалось:

— Мама, ты с кем разговариваешь?

— С домовым Кешей! — откликнулась она.

Сын расхохотался, показался на пороге:

— Я уж подумал — кошку притащила! У меня от них аллергия.

— Надеюсь, от домового не будет! — сказала Ангелина Степановна и пошла в свою комнату.

Сын, все еще смеясь, вернулся в кабинет.

Поскольку он был писатель, то и работал на компьютере каждый день.

Если день был удачный, он мог и десять страниц своего романа написать.

Поиграем?..

Ку-ку! — раздалось вдруг откуда-то сбоку.

Ангелина Степановна круто повернулась, но никого не увидела.

— А ку-ку! — снова послышалось, теперь уже от окна.

И снова — никого.

— Иннокентий, ты где? — забеспокоилась Ангелина Степановна.

Кеша вдруг материализовался на подоконнике и подмигнул ей:

— Давай поиграем, а то тебе грустно! — сказал он и исчез снова. — Я прячусь, а ты ищи! Хорошо? Угу-гу!!! — раздалось из-за книжных полок.

Ангелина Степановна кинулась туда — а смех опять откуда-то сзади...

— Ну, я тебе!.. Сейчас поймаю! — развеселилась Ангелина Степановна.

Но ей так и не удалось поймать его.

Хохоча, как девчонка, раскрасневшись и вытирая лицо платочком, она повалилась в кресло и закричала:

— Это нечестно, Кеша! Я же не могу стать невидимкой! Значит, и ты не должен!

Кеша вспрыгнул на диван:

— Ладно! Давай сначала!

В дверь постучали, вошел сын.

— Мамочка, что происходит? Боже мой, да какая ты красная! Ты не заболела? — встревожился он.

Ангелина Степановна обрадовалась: давненько уже сын не говорил с ней так заботливо и ласково.

— Нет, Сашенька, просто я детство вспомнила и решила в прятки поиграть!

Сын встревожился еще больше, пристально посмотрел ей в лицо.

— Я не сошла с ума, — сказала она строго, обмахиваясь платочком. — Просто человеку иногда надо расслабиться. Кстати, и тебе не мешало бы спортом подзаняться! От сидячей работы — брюшко выросло, а ты молодой еще!

— Ой, мама! — рассердился сын. — Какой спорт! Я не успеваю книгу сдать вовремя! — и ушел, хлопнув дверью.

Дети всегда сердятся, когда родители правду говорят!

Иннокентий, пока сын был в комнате, исчез, а теперь опять материализовался на диване:

— Хочешь, я ему каверзу подстрою, чтоб он с тобой повежливей был!

— Что ты, что ты! — испуганно замахала руками Ангелина Степановна. — И думать не смей!

— Ладно, не буду! — вздохнул Кеша. — Но я могу ему любовь к спорту внушить! — предложил он.

— Мы обдумаем это, — сказала Ангелина Степановна. — А пока пойдем в ванну, помоешься.

— Ура! — закричал Кеша.

И они заперлись в ванной комнате.

Ангелина Степановна мыла его лучшим детским шампунем и мылом “Сейфгард”.

Кеша кувыркался, шлепал ладошками по воде, поднимал фонтаны, брызгался и визжал от восторга. Он очень любил купаться, но по его бездомности делать этого ему давно не приходилось.

Потом Ангелина Степановна завернула его в махровую простыню и отнесла в свою комнату на диван. Легонький он был, как пушинка!

— Хорошо живете! — сказал Кеша, разглядывая большущую цветастую простыню. — У бабки Явдошки таких простынок не водилось!

— Что это за бабка Явдошка? Не пора ли уже свою биографию сообщить? — предложила Ангелина Степановна.

— А вот посплю и расскажу! — сказал Кеша, растянулся на диване и захрапел. Да так громко! Явно притворялся, чтоб биографию не рассказывать!

Ангелина Степановна только головой покачала и пошла на кухню, колдовать над обедом: скоро вся семья сбежится и аппетиты у них будут волчьи!

— А у вас большая квартира, — появился перед ней на разделочном столике Иннокентий.