Домовой, которого любили...

— Уже успел осмотреть? — удивилась она.

— Мне же интересно! Вы не новые русские?

— К сожалению или к счастью, нет! Мы — старые русские, — пожала она плечами. — Когда мой муж умер, я поменяла нашу квартиру на квартиру рядом с сыном, а потом дверь пробили — и вот живем вместе в этих пяти комнатах. У нас большая семья!

— А сколько тебе лет?

— Шестьдесят с хвостиком, — вздохнула и улыбнулась Ангелина Степановна.

— О! — разочарованно протянул Кеша. — Тебе еще даже ста нет! Совсем молодая!

Она звонко засмеялась.

— Мама, почему смеешься? — вошел сын.

— Мне говорят, что я еще молодая!

— Конечно, молодая! — заверил ее сын. — Слушай, я себе бутерброд сделаю?

Сзади с грохотом упала кастрюля, ее Иннокентий с полки сбросил, неловко прыгнув. А, может, он нарочно?

Сын вздрогнул от неожиданности:

— У нас прямо полтергейст какой-то сегодня! Все мои страницы давеча, как от сквозняка, вдруг запрыгали и по кабинету разлетелись, а теперь кастрюли без причины валятся!.. Так я сделаю бутерброд?

— Аппетит испортишь! — строго сказала Ангелина Степановна. — Через полчаса дети придут, и будем обедать.

— Ой, мать, в ежовых ты меня рукавицах держишь! — вздохнул сын. — А я тут описывал пиршество на другой планете, и так мне есть захотелось!..

Когда сын, повздыхав, ушел, Ангелина Степановна строго окликнула:

— Иннокентий, это ты листы рукописи разбросал?

— Я! — виновато отозвался со шкафа Кеша. — Интересно было узнать, о чем и как твой сын пишет!

— Ну и как?

— Фантазия у него, конечно, имеется, но на самом деле всё гораздо интереснее.

— А ты знаешь, как на самом деле?

— Еще бы!

Ангелина Степановна удивилась, но ничего не сказала.

А Кеша попрыгал на шкафу, потом сел, ноги со шкафа свесил и сказал:

— Давай опять поиграем? Ты в меня картошкой бросай, а я ловить буду и тебе отфутболивать!

— Да что ты всё играть да играть! Сколько тебе лет-то?

— Не считал...

— Ну, а все-таки? Напрягись!

Иннокентий нахмурился, пальцы стал загибать:

— По-нашему — сто тридцать пять. А вот по-вашему — не соображу сразу, вы по-другому считаете... Наверное, лет тринадцать? — засомневался он.

— Я думаю, поменьше. Лет восемь-десять...

— Ну, не хочешь играть — пойду котят проведать, — сообщил Кеша.

— После ванны нельзя — простудишься!

В дверь позвонили.

Ангелина Степановна обрадовалась, увидев, какие веселые и добрые дети пришли. Давно она их такими дружными не видела:

— Что это вы сегодня вместе и рано?

Трое ребятишек весело загалдели:

— У нас пять уроков было! — сообщил второклассник Федя.

— А Дашку отпустили — у нее температура! — доложил Петя.

— Ура! Мы тоже теперь от нее заболеем!.. — хором заорали братья. — И в школу ходить не будем до самого Нового Года! А там и каникулы!

— Господи! Вы, совсем, как Иннокентий! Вам всё бы играть!

— А кто это — Иннокентий? — заинтересовалась Дашенька.

— Домовой!.. Мой новый приятель, — рассеянно ответила Ангелина Степановна, пробуя ее лоб рукой. — Правда, температура... И высокая!

— У бабушки такие странные всегда приятели! — вышел к детям отец и стал им помогать раздеваться. — То ее лучший друг — добрый дворник Иван Петрович. То в друзьях огромная — преогромная кошачья семья. Помните, мы еще для них дырку в подвальной двери вырезали? Уж я не говорю о закадычных подругах. Они явно не от мира сего: то ли волшебницы, то ли колдуньи, — сообщил, отряхивая их заснеженные шубейки, отец. — А теперь вот новый приятель появился — домовой Иннокентий... Наша бабушка обыденности не переносит!

Кеша шуток, а тем более иронии совсем не понимал.

Хлоп! Большой кусок мокрой, только что очищенной картошки шлепнул отца по лбу и упал на пол.

Отец онемел на миг, а потом зарычал:

— Бросил кто?!

Ангелина Степановна взяла вину на себя:

— Да я нечаянно, она в руке была: я ведь из кухни вышла! Рукой взмахнула — картошка и выскользнула.

Отец рассмеялся:

— Я же говорю — у нас полтергейст сегодня какой-то! — обнял мать и поцеловал.

Ангелина Степановна распорядилась:

— Мальчики, руки мыть и обедать! Дарьюшка, отправляйся в постельку, я приду к тебе. Будем болеть весело!

А Иннокентию она шепотом строго-настрого приказала сидеть у нее в комнате и никому не показываться.

Беспокойная ночь

Иннокентий стоял на подоконнике и с грустью смотрел в окно:

— В большом городе настоящей ночи не увидишь! Кругом электричество!

Ангелина Степановна подняла голову с подушки:

— Хотела б я знать, почему ты не спишь?

— А я гляжу: вон сколько окон в домах светится — а нигде домовых нет! Во всяком случае, я их не слышу и не вижу... Как же люди живут? И не одиноко им?

— Как-то обходятся, — уже совсем проснувшись, сказала Ангелина Степановна.

— Ты на меня рассердилась? Я ведь за тебя вступился!.. — печально сказал Кеша.

— Так ведь сын пошутил. Он и не собирался меня обидеть, он меня любит. А ты что, шуток не понимаешь? — удивилась Ангелина Степановна.

— Ты так думаешь?

— Проверим сейчас! Вот анекдот...

— А что это — “анекдот”?