Читаем Дон Кихот полностью

Так закончил свою повесть добрый крестьянин.

Дон Кихот и все присутствующие с интересом выслушали его рассказ. Вскоре все пожелали друг другу спокойной ночи и отправились на отдых. Ночь прошла спокойно. Крестьянин с оружием уехал до рассвета. А когда солнце встало, поднялись и студент с пажом и пошли прощаться с Дон Кихотом. Студент возвращался к себе в деревню, а паж должен был продолжать свой путь, и Дон Кихот дал ему на дорогу дюжину реалов. Своей щедростью он поразил хозяина гостиницы. Однако еще больше обрадовался он, когда Санчо по приказанию господина щедро расплатился с ним за ночлег и ужин. Покончив со всеми этими делами, Дон Кихот со своим оруженосцем пустились в дальнейший путь.



Выехав из гостиницы, Дон Кихот решил направиться вдоль берегов реки Эбро, а уж потом двинуться в Сарагосу, так как до начала турнира еще оставалось много времени. В течение двух дней они ехали вполне благополучно, без всяких особых приключений. На третий день, поднимаясь на какой-то холм, Дон Кихот услышал громкие звуки труб и барабанов и аркебузные выстрелы. Сначала ему показалось, что вдали проходит отряд солдат. Но когда он добрался до вершины холма, то увидел, что внизу собралась толпа людей, вооруженных короткими копьями, арбалетами, рогатинами, алебардами и пиками. Некоторые держали в руках аркебузы, у многих были круглые щиты. Спустившись вниз, он заметил знамена и разглядел изображенные на них эмблемы. Его особенно заинтересовало белое атласное знамя с изображением ревущего осла. Вокруг осла шла надпись:

Да, ослами не без целиДва алькальда заревели.


Тут Дон Кихот догадался, что это — односельчане ревунов, собравшиеся на бой со своими обидчиками.



К немалому огорчению Санчо, который терпеть не мог вмешиваться в такие истории, Дон Кихот, подняв забрало, с благородным и отважным видом подъехал к знамени с изображением осла. Полагая, что это один из их сторонников, главные предводители войска столпились вокруг него. Они молча смотрели на Дон Кихота, с тем удивлением, с каким глядели на него все незнакомые. Дон Кихот, видя, что никто не решается заговорить с ним и все молчат, решил воспользоваться этим молчанием и, возвысив голос, начал так:

— Добрые сеньоры, я собираюсь сказать вам несколько слов и убедительно прошу вас не перебивать меня. Но если мои слова покажутся вам неприятными — подайте мне знак, и я немедленно наложу печать на свои уста и узду на свой язык.

Все в один голос обещали внимательно выслушать его. Тогда Дон Кихот продолжал:

— Сеньоры, я — странствующий рыцарь, мое ремесло — военное дело, а призвание — покровительствовать слабым и помогать несчастным. Несколько дней тому назад я узнал о постигших вас неприятностях и о вашем намерении с оружием в руках отомстить обидчикам. Я много и долго размышлял о вашем деле и пришел к заключению, что у вас нет никаких оснований считать себя оскорбленными, ибо никогда частное лицо не может оскорбить целую общину. В благоустроенном государстве разумные мужи обнажают мечи и рискуют собой, своей жизнью и имуществом только в четырех случаях: во-первых, защищая нашу католическую веру; во-вторых, защищая собственную жизнь, ибо так велит и божеское и естественное право; в-третьих, защищая честь, семью и имущество; в-четвертых, защищая родину. Конечно, сюда можно присовокупить несколько других, не менее справедливых и разумных поводов к защите с оружием в руках. Но вооружаться из-за пустяков, из-за шуток и насмешек, которые вовсе не обидны, могут только люди, лишенные всякого здравого смысла. Тем более что искать несправедливого отмщения (а справедливой мести вообще не существует) — значит, прямо идти против исповедуемой нами святой веры, которая велит нам делать добро врагам и любить ненавидящих нас. Многим кажется, что соблюдение этой заповеди слишком трудно, но это только потому, что они более заботятся о мирских делах, чем о боге.



— Черт меня побери, — сказал тут про себя Санчо Панса, — мой господин сущий богослов. Во всяком случае, он похож на него не меньше, чем одно яйцо похоже на другое.

А Дон Кихот немножко передохнул и, видя, что все слушают его в полном молчании, собрался было продолжать свою речь. Но в это время Санчо, горевший желанием блеснуть своим умом, не выдержал и перебил своего хозяина.

Перейти на страницу:

Все книги серии Дон Кихот Ламанчский

Похожие книги

Театр
Театр

Тирсо де Молина принадлежит к драматургам так называемого «круга Лопе де Веги», но стоит в нем несколько особняком, предвосхищая некоторые более поздние тенденции в развитии испанской драмы, обретшие окончательную форму в творчестве П. Кальдерона. В частности, он стремится к созданию смысловой и сюжетной связи между основной и второстепенной интригой пьесы. Традиционно считается, что комедии Тирсо де Молины отличаются острым и смелым, особенно для монаха, юмором и сильными женскими образами. В разном ключе образ сильной женщины разрабатывается в пьесе «Антона Гарсия» («Antona Garcia», 1623), в комедиях «Мари-Эрнандес, галисийка» («Mari-Hernandez, la gallega», 1625) и «Благочестивая Марта» («Marta la piadosa», 1614), в библейской драме «Месть Фамари» («La venganza de Tamar», до 1614) и др.Первое русское издание собрания комедий Тирсо, в которое вошли:Осужденный за недостаток верыБлагочестивая МартаСевильский озорник, или Каменный гостьДон Хиль — Зеленые штаны

Тирсо де Молина

Драматургия / Комедия / Европейская старинная литература / Стихи и поэзия / Древние книги
История бриттов
История бриттов

Гальфрид Монмутский представил «Историю бриттов» как истинную историю Британии от заселения её Брутом, потомком троянского героя Энея, до смерти Кадваладра в VII веке. В частности, в этом труде содержатся рассказы о вторжении Цезаря, Леире и Кимбелине (пересказанные Шекспиром в «Короле Лире» и «Цимбелине»), и короле Артуре.Гальфрид утверждает, что их источником послужила «некая весьма древняя книга на языке бриттов», которую ему якобы вручил Уолтер Оксфордский, однако в самом существовании этой книги большинство учёных сомневаются. В «Истории…» почти не содержится собственно исторических сведений, и уже в 1190 году Уильям Ньюбургский писал: «Совершенно ясно, что все, написанное этим человеком об Артуре и его наследниках, да и его предшественниках от Вортигерна, было придумано отчасти им самим, отчасти другими – либо из неуёмной любви ко лжи, либо чтобы потешить бриттов».Тем не менее, созданные им заново образы Мерлина и Артура оказали огромное воздействие на распространение этих персонажей в валлийской и общеевропейской традиции. Можно считать, что именно с него начинается артуровский канон.

Гальфрид Монмутский

История / Европейская старинная литература / Древние книги