Дон Кихот. Часть 2

После этого история повествует, что назначенные для битвы день наступил. Герцог в несколько приемов научил своего лакея Тозилоса, каким способом схватиться с Дон-Кихотом, чтобы победить его, не убивая и не раня. Он распорядился, чтобы с копий снято было железо, сказав Дон-Кихоту, что христианское милосердие, которое он считал своей специальностью, не позволяет, чтобы бой совершался с опасностью для жизни, и что сражающиеся должны удовольствоваться тем, что он дает им свободу действий в своих владениях, вопреки постановлению святого совета. Тридцати, которым воспрещены были подобного рода поединки, и им, поэтому, не должно доводить своего раздора до крайности. Дон-Кихот отвечал, что его светлости остается только по своему желанию установить правила, и что он во всех пунктах будет беспрекословно сообразоваться с ними.

Герцог приказал перед террасой замка соорудить подмостки, где должны были поместиться судьи боя и истицы – мать и дочь. Когда страшный день наступил, изо всех соседних деревень и деревушек сбежалось множество народа, чтобы посмотреть на новое для них зрелище подобной битвы, потому что в этой местности никогда никто не видел и не слышал ни о чем подобном, ни бывшие в живых, ни умершие.

Первым пошел в ограду поля битвы церемониймейстер. Он обежал и осмотрел всю площадь, чтобы узнать, не было ли приготовлено какой-нибудь скрытой западни, какого-нибудь препятствия, где можно было бы споткнуться и упасть; а затем появилась дуэнья, со своей дочерью, они уселись на своих местах, покрытые своими вуалями до глаз и даже до горла, в знак великого сердечного сокрушения. Дон-Кихот находился уже на месте боя. Тотчас после этого с одной из сторон площадки показался сопровождаемый несколькими трубачами и сидя на сильной лошади, под которой дрожала земля, великий лакей Тозилос с опущенным забралом, прямой как палка и покрытый толстым и сверкающим оружием. Лошадь была фрисландская: широкая грудь и прекрасный серый цвет в яблоках. Храбрый боец хорошо был научен герцогом, как вести себя с доблестным Дон-Кихотом Ламанчским. Ему было внушено прежде всего не убивать его, а напротив избежать первого столкновения, чтобы избавить рыцаря от опасности верной смерти. Тозилос объехал поле битвы и, когда поравнялся с местом, где находились дуэньи, стал осматривать ту, которая требовала, чтобы он на ней женился.

Распорядитель битвой вызвал Дон-Кихота, который находился уже на месте боя и в присутствии Тозилоса спросил дуэний, согласны ли они предоставить Дон-Кихоту защиту их дела, они отвечали, что согласны и что все, что он по этому случаю сделает, они сочтут хорошим, законным и достодолжным. В это время герцог и герцогиня уселись на галерее, которая выходила в поле битвы и которой ограда украшена была бесчисленным множеством людей, прибежавших посмотреть в первый раз на этот кровавый поединок. Условием боя было поставлено, что если Дон-Кихот победит, его противник должен жениться на дочери доньи Родригес» если же он останется побежденным, тот освободится он слова, за которое с него взыскивали, и от обязанности дать другое какое-либо удовлетворение.

Церемониймейстер разделил между дерущимися небо и землю и поставил их на места, которые они должны были занять. Барабаны ударили, воздух затрепетал от звука труб, земля задрожала под ногами лошадей, и в любопытной толпе, ожидавшей, хороший или дурной будет исход битвы, сердца заволновались от страха и надежды. Наконец Дон-Кихот, в глубине души предавшись Господу Богу и своей даме Дульцинее Тобозской, стал ждать, чтобы ему подали сигнал для атаки. Но наш лакей занят был совсем другими мыслями и думал о том, о чем я сейчас скажу. По-видимому, когда он стал рассматривать свою неприятельницу, она показалась ему самой красивой особой, какую он когда-либо видел на своем веку, и слепое дитя, которое в здешних местах принято называть амуром, не хотело упустить случая восторжествовать над душой их лакейской и вписать ее в список своих трофеев. Он приблизился тайком, никем не видимый, и всадил в левый бок бедного лакея двухаршинную стрелу, которая насквозь пронзила ему сердце, и ему действительно можно было спокойно нанести свой удар, потому что любовь невидима; она входит и выходит, как ей нравится, и никто не спрашивает у нее отчета в ее действиях. Так я говорю, что, когда подан был сигнал к атаке, наш лакей был вне себя, думая о прелестях той, которую он сделал госпожой своей свободы; поэтому он не мот слышать звука трубы, как слышал ее Дон-Кихот, который при первом же призыве бросил повод и пустился на своего противника со всей быстротой, какую позволяли ноги Россинанта. Когда оруженосец его Санчо увидал его удаляющимся, он воскликнул во всю силу своего голоса: «Да сопутствует тебе Бог, сливки и цвет странствующих рыцарей! Да даст тебе Бог победу, потому что справедливость на твоей стороне!»