Дон-Кихот Ламанчский. Часть 1

Такъ ты сама, бездушная, желаешь,
Чтобы изъ устъ въ уста, изъ края въ край,
Пронесся слухъ о томъ, какъ ты сурова,
О томъ, какъ ты неумолимо зла.
Въ груди больной моей тѣснятся муки,
Бушуетъ адъ, и въ этой пѣснѣ звуки скорби
Мой голосъ заглушатъ.
Шипѣніе змѣй, ревъ хищныхъ львовъ и дикій,
Въ глухихъ лѣсахъ, волковъ голодныхъ вой,
Во мглѣ пещеръ чудовищъ гнусныхъ крики,
И въ часъ ночной унылый крикъ совы;
Шумъ вѣтра на безбрежномъ океанѣ,
Предсмертный стонъ сраженнаго быка,
Зловѣщій вороновъ каркъ, горе
Забытаго голубкой голубка
И скрежетъ черной преисподней всей,
Пускай теперь въ единый звукъ сольются
Въ душѣ моей, и внемля ей, да потрясутся
Сердца людей.
И не пески серебряные Таго,
Не оливы Бетиса услышатъ
Этотъ хаосъ заунывныхъ звуковъ;
Нѣтъ, онъ раздастся на вершинахъ скалъ
И въ глубинахъ неизмѣримыхъ безднъ;
Иль въ сумрачныхъ краяхъ, лишенныхъ солнца,
Иль средь чудовищъ Нила ядовитыхъ,
Въ пустыняхъ безотрадныхъ и нѣмыхъ.
Но между тѣмъ, какъ глухо раздаваясь,
Моихъ проклятій эхо — тамъ разскажетъ
И про тяжелыя мои страданья
И про твою жестокость, эти звуки,
Распространясь по всѣмъ концамъ вселенной
Наполнятъ міръ.
Презрѣнье убиваетъ, подозрѣнье
Любое истощитъ терпѣнье, — ревность
Разитъ насъ ядовитымъ остріемъ;
Въ разлукѣ гаснетъ жизнь, и передъ страхомъ
Забвенья меркнетъ всякая надежда,
Но, о неслыханное диво! я
Живу, — живу томимый ревностью,
Разлукой, подозрѣньемъ и забвеньемъ.
Въ снѣдающемъ меня огнѣ — мой взоръ
Напрасно бъ сталъ искать луча надежды,
Да я и не хочу его, напротивъ,
(Чтобъ въ море бѣдъ всецѣло погрузиться)
Клянуся вѣчно убѣгать его.
Страшиться и надѣяться возможно-ль
Въ одно и тоже время? Лучъ надежды —
Какъ уловить подъ вѣчнымъ гнетомъ страха?
И мнѣ ли, мнѣ ль не ревновать? когда
Боль ранъ души моей мнѣ неустанно
О ревности лишь говоритъ. И кто
Молчалъ-бы, горькимъ опытомъ узнавши,
Что не напрасно онъ подозрѣвалъ,
Что грозный призракъ въ правду обратился
И правда обратилась въ ложь. О, ревность,
Палачъ любви! Тяжелыя оковы
Твои на эти руки наложи!
Презрѣнье! задуши меня!.. но горе
О вашей силѣ заставляетъ насъ,
Увы! позабывать.
И вотъ умираю наконецъ,
И чтобъ не зрѣть ни въ будущемъ, ни нынѣ,
Во вѣки радостнаго ничего,
Умру я съ той же мыслью, какъ и жилъ.
Скажу, что весело любить на свѣтѣ,
Что рабъ любви свободнѣй въ мірѣ всѣхъ.
Что та, которая меня сгубила,
Душой прекрасна также какъ и тѣломъ;
Что въ смерти я моей виновенъ самъ,
И что лишь зломъ своимъ любовь мила намъ.
О, эти мысли пусть убьютъ меня
Скорѣй, и вѣтры прахъ развѣютъ мой;
И эту душу примутъ пусть безъ лавровъ,
Безъ пальмъ на память вѣчную.
И ты, изъ-за кого я погибаю,
Изъ-за кого я проклялъ эту жизнь;
Пусть небо глазъ твоихъ не омрачится
При вѣсти о моей кончинѣ, — нѣтъ!
Я не хочу награды никакой,
За то, что отдаю — тебѣ я жизнь мою.