Дон-Кихот Ламанчский. Часть 1

Возвышенное зрѣлище, говоритъ Гейне, представляетъ кастелянъ, рабъ алжирскаго дея; онъ постоянно думаетъ о своемъ освобожденіи, неустанно развиваетъ свои смѣлые планы, спокойно встрѣчаетъ опасность, когда предпріятіе не удается; онъ скорѣе приметъ истязанія и даже самую смерть, нежели выдастъ своихъ соучастниковъ хотя бы однимъ словомъ. Такое безграничное великодушіе, такая высокая добродѣтель обезоруживаютъ его вровожаднаго властелина: тигръ щадитъ скованнаго льва и дрожитъ предъ ужаснымь «однорукимъ», котораго могъ бы лишить жизни однимъ словомъ. Во всемъ Алжирѣ Сервантесъ былъ извѣстенъ подъ именемъ «однорукаго» и дей сознается, что можетъ спокойно заснуть и быть увѣреннымъ въ безопасности своего города, войска и рабовъ, когда знаетъ, что однорукій испанецъ стоитъ на караулѣ. Въ теченіе 1578 года Сервантесу удалось отправить мавра съ письмами къ Оранскому намѣстнику. Но письма были перехвачены; посланнаго посадили на колъ и Сервантесъ долженъ былъ получить двѣ тысячи ударовъ кнутомъ. Друзья его, окружающіе дея, испрашиваютъ для него прощеніе и Сервантесъ помилованъ еще разъ. Однако и это обстоятельство не заставило его отказаться отъ своихъ плановъ. При новой попыткѣ съ ренегатомъ Абдъ-аль-Раманомъ ему измѣнилъ одинъ доминиканскій монахъ. Сервантесъ скрывался у одного изъ своихъ друзей — Фенриха Діего Кастеляно, когда по улицамъ Алжира разнеслась молва, что утайщикъ по приказанію дея подвергается смертной казни, если не выдастъ преступника и Сервантесъ, не волеблясь ни одной минуты, предаетъ себя дею. Послѣдній, приказавъ набросить ему на шею петлю, требуетъ выдачи соучастниковъ; но Сервантесъ остается непреклоннымъ и тронутый Гассанъ-Ага еще разъ даруетъ ему жизнь. Снова скованный по рукамъ и по ногамъ, Сервантесъ пять мѣсяцевъ томится въ тюрьмѣ. Въ «пойманномъ рабѣ«онъ повѣствуетъ о чудесныхъ судьбахъ своей собственной жизни. Этотъ пойманный рабъ — онъ самъ. Въ то время, какъ онъ раздумывалъ о средствахъ осуществить возстаніе плѣнныхъ христіанъ въ Алжирѣ, сюда прибыли на нищенствующемъ кораблѣ въ маѣ 1580 года два монаха ордена Св. Троицы, Жуанъ Гиль и Антоніо-де-ла-Белла, обязанность которыхъ, по уставу ордена, состояла въ томъ, чтобы посредствомъ выкупа освобождать плѣнныхъ христіанъ. Эти монахи хотѣли выкупить и Сервантеса, внеся за него 300 червонцевъ, изъ которыхъ 250 присланы были донною Леонорой, матерью Сервантеса, (отца его въ это время уже не было въ живыхъ), а остальные 50 — сестрою его Андреей. Но дей требовалъ 1000 золотыхъ талеровъ и только благодаря настоятельнымъ просьбамъ благороднаго Фрайя Гиля, Сервантесъ получилъ свободу. Онъ былъ прикованъ на галерѣ, которая должна была отвезти дея въ Константинополь. 19 сентября Сервантесъ получилъ свободу въ ту самую минуту, какъ Гассанъ отплывалъ изъ своихъ владѣній. Произведеніе Сервантеса «Испанцы въ Англіи» служитъ достойнымъ памятникомъ въ честь отцевъ ордена Св. Троицы. Въ октябрѣ онъ вернулся въ свою страну и вступилъ на родную почву еще въ одеждѣ алжирскаго раба. Но, воздушные замки, которыми онъ утѣшался въ плѣну и на возвратномъ пути, должны были разсѣяться какъ дымъ. Испаніи не было дѣла до человѣка, который такъ долго боролся за нее и даже въ рабствѣ способствовалъ къ прославленію своего отечества и уже за одни свои страданія заслуживалъ всеобщаго уваженія. Человѣкъ, передъ которымъ дрожалъ самъ алжирскій дей, былъ принятъ на службу въ качествѣ «простаго солдата» въ своемъ старомъ полку. Въ то время Филиппъ II хотѣлъ подчинить Португалію испанской коронѣ и Сервантесъ отъ 1585 до 1593 года велъ борьбу на Азорскихъ островахъ противъ приверженцевъ Пріора Оврато, послѣдняго претендента на португальскій престолъ. Всюду и преимущественно при Терцеирѣ, Мигуэль де-Сервантесъ являлся рядомъ съ своимъ достойнымъ братомъ.