Дон-Кихот Ламанчский. Часть 1

Послѣ смерти Филиппа ІІ Сервантесъ исчезаетъ изъ Севильи, прослуживъ тамъ долгое время въ качествѣ адвоката. Глубокимъ мракомъ покрыта жизнь его отъ 1598 до 1603 г. и, однако, эти годы составляютъ періодъ блеска въ его литературной дѣятельности, такъ какъ сюда относится его геніальное произведеніе — Донъ-Кихотъ. Единодушное мнѣніе объ этомъ періодѣ его жизни таково, что великій пріоръ мальтіискаго ордена въ Манхѣ поручилъ ему собирать доходы ордена въ Аргамазилѣ, и что принявъ на себя эту благочестивую должностъ, онъ подвергся гоненію со стороны должниковъ, не хотѣвшихъ платить свои долги и даже былъ посаженъ въ тюрьму, послѣ чего, подъ впечатлѣніемъ гнѣва, онъ принялся писать своего Донъ-Кихота, выводя героя изъ того села, въ которомъ съ нимъ обошлись такимъ постыднымъ образомъ и перенося первыя приключенія рыцаря на почву Манхи. Все это очень возможно и даже вѣроятно, но мы не имѣемъ относительно этого точныхъ доказательствъ. Правда, что Сервантесъ самъ говоритъ въ предисловіи къ первой части своего Донъ-Кихота, что начатъ онъ въ тюрьмѣ; но это можетъ относиться точно также и къ первому его заключенію въ Севильѣ и къ послѣдующему въ Вальядолидѣ. Одно извѣстно съ достовѣрностью, что въ Манхѣ у него были друзья и знакомые, и что онъ имѣлъ случай близко изучить страну, играющую роль въ его книгѣ. Наконецъ, все это едва-ли могло относиться къ какому-нибудь другому періоду, кромѣ промежутка отъ 1598 года, въ которомъ мы теряемъ его слѣдъ въ Севилъѣ и до начала 1603 г., когда онъ снова появляется въ Вальядолидѣ. Сюда привлекъ его, вѣроятно, дворъ Филиппа III, при которомъ онъ вадѣялся найдти покровителей, но первая попытка его въ этомъ родѣ предъ герцогомъ Лермы отняла у него всякую охоту продолжать свои исканія. Онъ жилъ тихо и уединенно доходомъ со своихъ сочиненій и другихъ занятій, которыя ему поручали. Однажды ночью, неподалеку отъ это дома, произошла дуэль между двумя придворными, въ которой одинъ изъ дуэлистовъ погибъ. Подозрѣніе пало на домашнихъ Сервантеса и до начала слѣдствія по этому дѣлу, его посадили въ тюрьму, согласно съ испанскими законами. Однако черезъ нѣсколько дней его отпустили. Кромѣ этого эпизода мы ничего не знаемъ о жизни Сервантеса въ Вальядолидѣ, но тѣмъ ярче его литературная дѣятельность за это время пребыванія его въ столицѣ королевства.

Первую часть Донъ-Кихота Сервантесъ написалъ въ полнѣйшей тишинѣ и въ 1604 г. получилъ королевскую привиллегію для его напечатанія. Оставалось найти человѣка, который съумѣлъбы оцѣнить книгу и которому можно было-бы посвятить ее и отдать подъ защиту. Выборъ Сервантеса остановился на герцогѣ Беярскомъ, который между тѣмъ, узнавъ, что произведеніе это — сатира, отказался отъ посвященія, подъ предлогомъ своего высокаго сана. Сервантесъ испросилъ, однакожъ, дозволеніе прочесть ему изъ этой книги хоть одну главу, и восторгъ слушателей при этомъ чтеніи былъ такъ великъ, что авторъ долженъ былъ читать главу за главою, пока, увлекшись, не окончилъ всей книги. Тогда герцогъ согласился принять посвященіе, обезсмертившее такимъ образомъ его имя. Послѣ двадцатилѣтняго затишья, въ продолженіе котораго не появилось ни одного сочиненія Сервантеса, была выпущена въ свѣтъ въ Мадридѣ въ 1605 году первая часть Донъ-Кихота изъ типографіи Жуана де-ла-Квеста. Это была книга въ четвертую долю листа, имѣвшая 312 страницъ; появленіе ея ослѣпило какъ молніей; эффектъ, ею произведенный, не можетъ сравниться ни съ чѣмъ въ литературѣ предыдущихъ вѣковъ. Только въ наше время стали расходиться нѣкоторыя книги такими огромными массами. Во второй части своего Донъ-Кихота Сервантесъ говоритъ, что книга его разошлась въ количествѣ 30,000 экземпляровъ, и прибавляетъ, что слѣдуетъ ожидать, что она разойдется еще въ количествѣ въ тысячу разъ бо льшемъ этого. Положительно извѣстно, что въ одномъ только 1606 году при своемъ появленіи Донъ-Кихотъ выдержалъ четыре изданія, не считая безконечнаго множества заграничныхъ перепечатокъ, въ которыхъ онъ, подобно перебѣгающему огню, распространился во Франціи, Португаліи, Италіи и Фландріи. Да, Сервантесъ имѣлъ право говорить, что скоро не будетъ такого народа, на языкѣ которго не былъ-бы переведенъ его Донъ-Кихотъ и въ скоромъ времени не оставалось ни одного шинка, трактира, постоялаго двора и цирюльни, гдѣ не красовалась-бы исторія и дѣянія Донъ-Кихота и его оруженосца.

Чтоже это за дивная книга, которая пріобрѣла такую славу и распространеніе? «Don-Quichotte paru, la chevalerie était morte et Cervantes immortel», восклицаетъ Эмиль Шаль, новѣйшій біографъ Мигуеля Сервантеса, и слова эти представіяютъ, безъ сомнѣнія, самый прекрасный и сжатый отзывъ о Донъ-Кихотѣ, ставящій насъ именно на ту точку, которую нужно имѣть прежде всего въ виду, для освѣщенія произведенія.