Дон умер! Да здравствует Дон!

Лазетти схватился за пистолет, когда из темноты возле него вынырнул Сабатини с пистолетами в обеих руках. Лазетти остановился и вскинул руки над головой. — Руки, Джонни!

Трески остался стоять там, где стоял, подняв руки. Тони бросился к кадиллаку с пистолетом в руке. Он открыл дверцу, готовый стрелять, но там никого не было.

Тони почувствовал, как сердце замерло у него в груди. Он посмотрел на дорогу и увидел, что Георг-поляк уже вышел на дорогу из засады. Диморра и остальные могли быть во втором автомобиле. Тони подошел к Митчу.

— Где Анджело?

Митч смотрел на него и молчал.

Тони изучал его в течение секунды, а потом прошел мимо него и поднес пистолет к самому лицу Трески.

— Он в больнице! — закричал Трески. — Он заболел, как раз когда мы прибыли в Майами. Сердечный приступ…

— Сердечный приступ… — мягко повторил Тони, изучая

Трески. Он решил, что тот не врет. — Сердечный приступ?

— Не знаю. Он был без сознания, когда мы привезли его туда.

Тони подумал со внезапной надеждой, что приступ может оказаться роковым.

— Где его жена? Где Джо Люсси?

— В больнице. Пит и я предложили по очереди охранять его.

Митч с иронией посмотрел на Трески.

— Ты храбрый парень, Трески!

Трески повернулся к нему.

— Что страшного сказать об этом? Они не могут убить его сейчас.

Лазетти кивнул.

— Он прав. Все полицейские сейчас вокруг больницы.

Митч снова повернулся к Тони.

— Ты пытался совершить нехорошее дело, Тони. Ты и твой брат теперь будете иметь крупные неприятности. Лучше уходите отсюда,

пока не стало хуже.

— Замолчи. — Тони пытался обдумать новую линию поведения.

— Я думаю, что да, — медленно ответил Трески, — да. Они убьют его. Тони говорил что-то о взрыве. И они знают, что попали в беду. Терять им нечего.

Трески сидел рядом с кроватью Диморра. Они были одни в больничной палате, Люсси с женой Диморра вышли в коридор.

Анджело Диморра сидел на кровати, опираясь на подушки. Он был бледен. Он еще раз посмотрел в окно, потом на зятя.

— О'кей! Ты позвонишь им и скажешь, что если они не тронут

Митча, я их не трону.

Трески кивнул.

— Если ты этого хочешь.

— Да, я этого хочу. И после того, как ты позвонишь им, воз вращайся домой и найди Рилея. Скажи ему, чтобы он воздержался от действий, пока я ему не сообщу. И нужен контакт с комиссией Донов. Я хочу, чтобы они заставили Фарго выпустить Митча.

— Хорошо, — Трески продолжал изучать Анджело Диморра,

зная, что его будущее, а возможно и жизнь зависят от того, что он сейчас решит. Наконец он сказал:

— Еще одно. Они хотят, чтобы я был с ними, против тебя.

Был их шпионом.

Диморра удивленно посмотрел на него.

— Раз ты говоришь мне об этом, значит, ты решил не делать этого. Почему?

Трески решил быть честным.

— Ты выглядишь хорошо, с этим все в порядке. А раз так, я считаю, ты выиграешь столкновение с братьями Фарго. Я хочу быть на стороне победителя.

Диморра продолжал смотреть на зятя, словно никогда раньше его не видел.

— Ты умнее, чем я ожидал.

Трески улыбнулся. Решение далось ему нелегко.

— Я полагаю, это комплимент.

Диморра взял стоявший рядом с ним телефон и позвонил Холу Джонсону. Когда тот ответил, он сказал:

— Отложи все, что наметили с братьями Фарго, пока я не скажу. Ничего больше. — Он выслушал ответ Хола и добавил. —

Я чувствую себя хорошо, — и повесил трубку.

— Джонни, — сказал он, — ты скажешь Фарго, что согласен быть с ними. Скажи им, что я так плох, что едва разговариваю.

И что наверняка не выкарабкаюсь, понял?

— Конечно, они хотят, чтобы я шпионил для них, а я буду делать это для тебя.

— Хорошо.

Трески посмотрел на телефон.

— Только одна вещь. Если ты будешь притворяться больным больше, чем есть, они не поверят мне. Я скажу, чтобы они позвонили сюда, на твой телефон, так что лучше следи за собой во время разговора.

Диморра улыбнулся.

— Я уже говорил, что ты хитрее, чем я думал. Мы поговорим о твоем будущем, когда мне станет лучше.

— Что ты имеешь в виду?

— Будет плохо, если ты оставишь Патрицию…

— Это твоя вина. Ты поддерживал ее во всем. Она стала считать, что может делать все, что захочет.

— То, что бывает между отцом и дочерью — одно дело. Ты поймешь это, когда будешь иметь своих дочерей. Но, Джонни,

между мужем и женой — другое дело.

— Я думал, что ты будешь сердиться, если я буду груб с ней.

— Я разве тебе это когда-нибудь говорил?

Джонни немного подумал.

— Нет. Не говорил.

Он встал. Внезапно он почувствовал себя выше и сильнее. И уверенным в том, что надо делать.

Тони позвал Смитти, а Фрэнк пошел за автомобилем, который они оставили в полумиле отсюда. На обратном пути он прихватил Георга-поляка.

Когда все собрались в гостиной, Тони повернулся к Джонни Трески.

— Ты пойдешь со мной и Сабатини.

— Вы с Митчем поедете с остальными нашими парнями.

Вы будете гостями, если Анджело не попытается что-нибудь выкинуть, вы не пострадаете.

— Это похищение. — сказал Митч, — федеральное преступление.

— Закон никогда не узнает об этом, — сказал Тони, — если твой брат так умен, как пытается казаться. Если это дойдет до закона — вы мертвы!

— Вперед! — приказал Фрэнк и направился к кадиллаку.