Дон-Жуан

Вольтер не соглашается со мною:
Он заявляет, что его Кандид[253],
Покушав, примиряется с судьбою
И на людей по-новому глядит.
Но кто не пьян и не рожден свиньею —
Того пищеваренье тяготит,
В том крови учащенное биенье
Рождает боль, тревогу и сомненья,

32

И правильно сказал Филиппов сын,
Великий Александр, что акт питанья,
Над коим человек не господин,
В нас укрепляет смертности сознанье.
Духовностью гордиться нет причин,
Когда рождают радость и страданье
Какой-то суп, говядины кусок —
Желудочный в конечном счете сок!

33

На той неделе — в пятницу как раз —
Я собирался выйти на прогулку.
Я шляпу взял. Уж был девятый час.
Вдруг за окном раскатисто и гулко
Раздался выстрел. Выбежав тотчас,
Я тут же, в двух шагах от переулка,
Равенны коменданта увидал,
Убитого, наверно, наповал.

34

Пять пуль его, беднягу, уложили;
За что — теперь уж поздно толковать!
Я слуг позвал. Они его втащили
Ко мне и положили на кровать.
Но я напрасно не щадил усилий:
Убитый начинал уж остывать.
Жизнь кончилась довольно глупой дракой
С каким-то итальянским забиякой!

35

Я знал его при жизни и глядел
В раздумье на лицо его немое:
Я видывал десятки мертвых тел,
Но не встречал подобного покоя.
Он словно бы заснул, устав от дел,
С закинутою навзничь головою.
И мне казалась, бледность мертвеца
Лишь бледностью усталого лица.

36

«Так это смерть? Но что ж она такое?
Скажи мне!» Он молчит! «Ответь!» Молчит!
Еще вчера он выглядел героем,
Имел хороший вид и аппетит,
Его команды слово громовое
В ушах солдата все еще звучит, —
А завтра он предстанет батальонам
При гуле барабанов похоронном!

37

Вот на него внимательно глядят
Те, кто еще вчера его боялся;
Они еще поверить не хотят,
Что командир от власти отказался.
Хороший офицер, храбрец и хват,
За Бонапарта смело он сражался,
И вот на грязной улице убит
И, словно бык зарезанный, лежит.

38

Былые затянувшиеся раны
И кровь его последних, свежих ран
На мертвом теле выглядели странно, —
Я все стоял, раздумьем обуян.
До самой смерти я не перестану
Допрашивать усопших! Но туман
Непроницаем, неподвижно-серый, —
И для сомнений наших, и для веры.

39

Был человек, и нет его — смотри!
Что жизненный процесс остановило?
Какого-то свинца кусочка три.
Вода, земля, огонь, любая сила —
Все разуму подвластно! Мы — цари!
Но плохо нас природа защитила:
Любое вещество не то что в час —
В одно мгновенье истребляет нас,

40