Дон Жуан в Неаполе

МАРІАННА. Хозяйка, женщина съ прошлымъ начинаетъ васъ уважать. Вы сами достойны быть женщиною съ прошлымъ!

ДЖУЗЕППЕ (вбѣ гаетъ.) Идетъ старуха, падрона. Идетъ. Догналъ ее уже на гор у Санъ-Фердинандо…

ДЖІОВАННА. Охъ, вс угодники и моя святая! Какая синьора можетъ звать меня? Я чужая въ Неапол… Еще разъ миръ и радость теб, вщій болванъ!

ФРАНЦЪ. Schwammdr"uber!

ГАБРІЭЛЛА. Добрый вечеръ, матушка, удостойте войти въ мой домъ. Я слыхала о вашемъ затрудненіи и хочу вамъ помочь.

ДЖІОВАННА. Благослови васъ Богъ, красавица. А вы кто же будете — тоже служите при болван?

ГАБРІЭЛЛА. И не при одномъ, матушка.

МАРІАННА. Сколько у насъ болвановъ, это мы сосчитаемъ завтра утромъ.

ГАБРІЭЛЛА. Входите, входите, матушка. Я вамъ все объясню. Джузеппе, проведи къ намъ эту добрую женщину.

(Габріэлла и Маріанна уходятъ съ балкона.)

НИЩІЙ. Слушаю, хозяйка. (Входитъ съ Джіованною въ домъ Лепорелло).

ФРАНЦЪ. Ich verstehe nicht. Ganz verfluchte Position!

ДОНЪ ЖУАНЪ (входитъ). А! Ты здсь, Францъ!

ФРАНЦЪ. Servus, Excellenz.

ДОНЪ ЖУАНЪ. Ты при шпаг и съ цитрою, — это хорошо. Намъ предстоитъ сегодня маленькое приключеніе. Мн можетъ понадобиться твой клинокъ и, наврное, будетъ нужна твоя музыка для серенады. (Ко входящему Лепорелло.) Лепорелло! Бездльникъ! Я ищу тебя, какъ иглу въ сн. Гд ты пропадалъ?

ЛЕПОРЕЛЛО Не смлъ показаться вамъ на глаза, синьоръ, у васъ было такое гнвное лицо, когда вы давеча выбжали изъ этого дома.

ДОНЪ ЖУАНЪ. Я думаю. Своимъ дурацкимъ мяуканьемъ ты оторвалъ меня отъ ручки самой хорошенькой женщины въ Неапол.

ЛЕПОРЕЛЛО. Только отъ ручки? Хвала теб, мой ангелъ-хранитель!

ДОНЪ ЖУАНЪ. Ты радъ? Можно узнать, — чему?

ЛЕПОРЕЛЛО. Тому, синьоръ, что лишеніе, которое вы понесли отъ моего мяуканья, не такъ ужъ велико. Если бы я замяукалъ десятью минутами позже, потеря была бы гораздо больше.

ДОНЪ ЖУАНЪ. Выбгаю, какъ полоумный, на улицу: нтъ никого… только твои пятки сверкаютъ по переулку… Хочу возвратиться туда, въ домъ, къ ней… Не тутъ-то было! Дверь уже на замк… съ балкона звенитъ серебристый хохотъ… Чортъ ли дернулъ тебя мяукать?

ЛЕПОРЕЛЛО. Я стоялъ у фонтана и смотрлъ въ воду, синьоръ, и мн почудился въ ней донъ Эджидіо Ратацци.

ДОНЪ ЖУАНЪ. Ты совсмъ оглуплъ и разучился служить, мой Лепорелло.

ЛЕПОРЕЛЛО. Ой, не обижайте! Я докажу вамъ, что вы ошибаетесь, синьоръ.

ДОНЪ ЖУАНЪ. Но она… Габріэлла! Какова неаполитанская чертовка? а? Хлопъ двери на злмокъ… Знаешь ли, если бы не днемъ, я вышибъ бы ихъ камнями съ мостовой.

ЛЕПОРЕЛЛО. Кокетство, синьоръ.

ДОНЪ ЖУАНЪ. Ты думаешь?

ЛЕПОРЕЛЛО. Синьоръ! Чмъ вы наградите меня, если я скажу вамъ, что въ эту ночь она назначаетъ вамъ свиданіе въ своей опочивальн?

ДОНЪ ЖУАНЪ. Лепорелло! Ты лжешь?

ЛЕПОРЕЛЛО. Когда Санта Лючія опустетъ и встанетъ поздняя луна, вы придете на эту площадку съ веревочною лстницею. Такъ велитъ она. Смотрите: три окна. Среднее — съ балкономъ, — не ошибитесь: среднее съ балкономъ, — будетъ открыто. Я буду въ дом, чтобы спустить вамъ лстницу, и вы войдете. Очутитесь въ коридор. Ступайте прямо, пока не упретесь въ двери. Он распахнутся, и вы въ объятіяхъ ожидающей васъ Габріэллы.

ДОНЪ ЖУАНЪ. Лепорелло, озолочу тебя!

ЛЕПОРЕЛЛО. А говорили: не умю служить.

ДОНЪ ЖУАНЪ. Нтъ, нтъ, беру вс свои слова назадъ. Ты король лакеевъ проходимцевъ. Такъ ночью? этою ночью?

ЛЕПОРЕЛЛО. Да, когда взойдетъ луна.

ДОНЪ ЖУАНЪ. О, чортъ возьми! Я сгораю отъ нетерпнія.

ЛЕПОРЕЛЛО. Одно условіе съ ея стороны, синьоръ: — вы не зажжете огня и не будете говорить съ нею…

ДОНЪ ЖУАНЪ. Почему?

ЛЕІЮРЕЛЛО. Она очень стыдлива, а разговоромъ боится разбудить старуху-дуэнью, которая спитъ въ двухъ шагахъ отъ нея за стною.

ДОНЪ ЖУАНЪ. Отлично. О чемъ намъ говорить? Моя страсть — нмая — скажетъ больше, чмъ самое пылкое краснорчіе… Зачмъ мн видть ее этимъ грубымъ тлеснымъ зрніемъ, когда я и сейчасъ вижу ее, красавицу, жадными очами моей души? Я обожаю эту женщину, Лепорелло.

ЛЕПОРЕЛЛО. Я тоже.

ДОНЪ ЖУАНЪ. Постой… А какъ же — гд же будетъ мужъ?

ЛЕПОРЕЛЛО. Падронъ Ратацци? Да — разв я не говорилъ вамъ, что мы пріятели? Я спровадилъ его, синьоръ. Сейчасъ онъ плыветъ на Капри — къ умирающему дяд аббату и, вроятно, страдаетъ морскою болзнью, потому что на залив волненіе, а суденышко — прескверное, синьоръ.

ДОНЪ ЖУАНЪ. Лепорелло, ты геній!

ЛЕПОРЕЛЛО. А говорили: поглуплъ. Нтъ, синьоръ, кто изъ насъ двоихъ глупе, это потомство разсудитъ.

ДОНЪ ЖУАНЪ. Мы дождемся луны гд-нибудь въ остеріи. Францъ! за нами!

ЛЕПОРЕЛЛО. Эта каріатида служитъ при васъ, синьоръ?

ДОНЪ ЖУАНЪ. Мой музыкантъ и тлохранитель. Познакомься.

ФРАНЦЪ. Servus.

ЛЕПОРЕЛЛО. Тлохранитель! Это слово плохо вяжется съ репутаціей Донъ Жуана.