Читаем Донбасс: Русь и Украина. Очерки истории полностью

Но, в отличие от того же Тараса Шевченко или Николая Костомарова (другие крупнейшие российские украинофилы XIX века), Пантелеймон Кулиш не боялся радикально рвать с прошлым и высказывать свои искренние симпатии Российской имперской традиции. Не променяв свои взгляды на общественное мнение. Думаю, современные украинские идеологи совсем бы выкинули Пантелеймона Александровича из истории и литературы Украины как, например, они это сделали с писателем Ярославом Галаном, но Кулиш уж больно большая фигура в украинофильском движении, чтобы его не замечать. Достаточно сказать, что Кулиш написал первый украиноязычный исторический роман («Чёрная рада») и оказался нечаянным отцом украинской грамматики. Так что вымарать его из истории не так-то просто. Поэтому сейчас его политические и культурные взгляды подаются в крайне урезанном виде и, как правило, охватывают лишь начальный период его творчества.

Мы же постараемся ликвидировать этот пробел, рассказав много умалчиваемого из биографии этого, безусловно, неординарного человека.

Начнем по-порядку. Родился Пантелеймон Кулиш 7 августа 1819 года в городке Воронеж (не путать с российским областным центром) бывшего Глуховского уезда Черниговской губернии (ныне Шосткинский район Сумской области). Он был ребёнком от второго брака сельского жителя Александра Андреевича Кулиша и дочери казачьего сотника Ивана Гладкого — Катерины. Почему, говоря об отце Кулиша, мы называем его «сельским жителем»? Да потому, что там была какая-то странная история: с одной стороны отец Кулиша был достаточно зажиточным и даже владел полутора десятком крепостных, с другой стороны — он не был ни шляхтичем, ни дворянином. Хотя, по идее, таковым должен был быть исходя из имущественного положения. Но, видимо, в своё время предки Пантелеймона Александровича не захотели тратиться на получение сословных привилегий, что в будущем сыграет с младшим Кулишом злую шутку.

В 1839 году Пантелеймон подал документы в Киевский университет, только лишь открытый после того, как император Николай I закрыл его изза волнений польских студентов и профессоров. В таких условиях Кулиш как природный русский (таким термином в XIX веке объединяли великороссов, малороссов и белорусов) очень легко сдал экзамены и поступил вольнослушателем на историко-филологическое отделение, которым руководил известный историк Михаил Максимович. Именно Максимович познакомил Кулиша с большим знатоком литературы и истории, инспектором училищ Киевского учебного округа Михаилом Юзефовичем.

По протекции Юзефовича в сентябре 1840 г. министерство народного образования в порядке исключения позволило отнести Кулиша к полноправным студентам Киевского университета св. Владимира, но потребовало, чтобы он до декабря предоставил документы о своём дворянском происхождении. Юноша сразу же перевёлся на юридический факультет, а вот с документами у него так ничего и не получилось. Поэтому в декабре Пантелеймона отчислили из университета. Но Юзефович не отверг нового знакомца. И послал его учителем русского языка в Луцкое губернское дворянское училище.

Но недолго пробыл Кулиш в Луцке — всего лишь с января по август 1841 года. В училище прислали нового директора, у которого случился конфликт с молодым учителем. Но и тогда Юзефович не отдал на растерзание своего любимца — перевёл его в Киев, сначала в Киево-Печерское, а затем в Киево-Подольское дворянское училище. А чуть позже устроил в археологическое общество, председателем которого являлся сам, что впоследствии обеспечило Пантелеймону Александровичу возможность летних путешествий по историческим местам Малороссии.

Во время этих археологических странствий он познакомился и подружился с известным польским писателем Михаилом Грабовским, которого в те времена все считали «Польским Вальтером Скоттом». Дружба с Грабовским сблизила Пантелеймона Кулиша с известными польскими патриотами — Константином Свидзинским, Эдуардом Руликовским и Ромуальдом Подбереским, которые оказали гигантское влияние на мировоззрение и самоощущение молодого впечатлительного малоросса.

Для того, чтобы понять, каким было это влияние, сделаем небольшой экскурс в историю политического движения поляков Малороссии.

В правобережной Малороссии в первой четверти позапрошлого столетия Российская империя сама способствовала возникновению псевдонационализма, отдав народное просвещение на откуп полякам. В 1803 году был образован Виленский учебный округ из 8 губерний (Виленской, Витебской, Гродненской, Минской, Могилевской, Киевской, Подольской и Волынской) — то есть областей, присоединённых к России при разделах Речи Посполитой. Попечителем этого округа до 1823 года состоял личный друг Императора Александра I князь Адам Ежи Чарторыйский, совмещавший эту должность первые четыре года сперва со званием помощника государственного канцлера, а потом и с должностью министра иностранных дел.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
1991: измена Родине. Кремль против СССР
1991: измена Родине. Кремль против СССР

«Кто не сожалеет о распаде Советского Союза, у того нет сердца» – слова президента Путина не относятся к героям этой книги, у которых душа болела за Родину и которым за Державу до сих пор обидно. Председатели Совмина и Верховного Совета СССР, министр обороны и высшие генералы КГБ, работники ЦК КПСС, академики, народные артисты – в этом издании собраны свидетельские показания элиты Советского Союза и главных участников «Великой Геополитической Катастрофы» 1991 года, которые предельно откровенно, исповедуясь не перед журналистским диктофоном, а перед собственной совестью, отвечают на главные вопросы нашей истории: Какую роль в развале СССР сыграл КГБ и почему чекисты фактически самоустранились от охраны госбезопасности? Был ли «августовский путч» ГКЧП отчаянной попыткой политиков-государственников спасти Державу – или продуманной провокацией с целью окончательной дискредитации Советской власти? «Надорвался» ли СССР под бременем военных расходов и кто вбил последний гвоздь в гроб социалистической экономики? Наконец, считать ли Горбачева предателем – или просто бездарным, слабым человеком, пустившим под откос великую страну из-за отсутствия политической воли? И прав ли был покойный Виктор Илюхин (интервью которого также включено в эту книгу), возбудивший против Горбачева уголовное дело за измену Родине?

Лев Сирин

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное / Романы про измену