Донбасский декамерон

Чекисты утверждали, что полковника Ваднова зацепили на поездках на родину, в Югославию. Дескать, угрожая закрыть ему дорогу к родне, югославские коллеги в 1974–1983 годах выпытывали у советского офицера данные о роли мотострелковой дивизии, базирующейся в Белой Церкви в командно-штабных учениях, например. Или о том, что представляет собой танк Т-72. Последнее, кстати говоря, вообще выглядит явной выдумкой, если принять во внимание, что эта боевая машина, едва начав выпускаться в Нижнем Тагиле, стала передаваться в учебные центры армий социалистических стран, а с 1975 года всем им была передана техническая документация на производство одной из новейших модификаций танка. С 1977 года его по лицензии стали производить в Чехословакии, Польше, Югославии и Венгрии. Югославы, например, построили у себя почти 400 машин. Интересно, что такого могли выспрашивать об этом танке «югославские разведчики» у пехотного полковника Ваднова?

Судя по тому, что ничего серьезного отставному полковнику предъявлено не было, весь этот «сбор информации» сводился к болтовне в консульстве. В записке КГБ так и сказано: «Сообщал в устной форме». И все – ни доказательств, ни текстов записей, обычных в таких случаях. Потому-то и написали в 1985 году, что, мол, «вынесено предупреждение» товарищу полковнику. Это за «измену Родине»? Предупреждение? Всего лишь?

На самом деле, скорее всего, за рюмкой лозовицы (виноградная ракия) могли спросить нашего полковника: «А шта, друже Ваднов, добар танк?» А он, смакуя подзабытый вкус ракии, отвечал: «Добар танк».

А еще в большей степени можно предположить, что прямой и резкий полковник Ваднов повздорил с неким особистом, а тот состряпал «телегу», так и пошла она гулять по бюрократическим этажам чекистской службы, пока не решили ее отдать парторганам, пусть они разбираются. И Щербицкий разобрался: он не стал смотреть на то, что в тексте упоминалось о статье УК СССР, карающей за измену Родине, а начертал резолюцию: «Рассмотреть на заседании КПК (комиссия партийного контроля. – Авт.)». И все.

В тексте записки КГБ УССР, выложенной киевским исследователем архивов, впрочем, есть подозрительная заключительная часть, которая как бы подталкивает партийные органы к готовому решению о порицании тов. Ваднова: «Учитывая, что Ваднов является членом КПСС и своими действиями нанес ущерб интересам государственной безопасности СССР, представляется целесообразным рассмотреть на комиссии партийного контроля при ЦК Компартии Украины вопрос о привлечении его к партийной ответственности, также не представлять его как участника Великой Отечественной войны к правительственной награде в связи с 40‑летием Победы над фашистской Германией».

Подозрение вызывает фраза «участник Великой Отечественной» – Ваднов не был ее участником, ибо воевал в Югославии, был участником народно-освободительного движения в Югославии, гражданином которой и был до 1949 года. Отчего такая небрежность в формулировках?

В общем, крови попили у полковника Ваднова. Что не отвратило его ни от коммунистической, ни от советской идеи – им он верен оставался до самого развала СССР. Да, думается, и позже.

Судьбу его проследить непросто. Но в 2004 году киевская газета «День» упоминала его как «преподавателя допризывной подготовки киевской гимназии № 178», участвовавшего в «круглом столе» на соответствующую тему. Отставного полковника, конечно, угнетало негативное отношение к воинской службе, долгу перед отечеством, сложившееся на Украине. «В семье соответствующая направленность: ребенок еще только в первом классе, а мама уже принимает все возможные меры, чтобы сын никогда не попал в армию», – сокрушался 75‑летний ветеран.

Здравко Августович, понятное дело, участвовал во всех ветеранских делах Киева и неуклонно ходил на демонстрацию в честь Дня Победы. Последний раз его видели на мероприятии 9 Мая 2014 года. 85‑летний югослав выглядел неподражаемо, сохранив стать и выправку профессионального военного. Человек, фотографировавший его, не удержался от восторженной подписи: «Взгляд и выправка – во всем до настоящего времени чувствуется настоящий защитник отечества, офицер с большой буквы!»

Здравко Августович вырастил сына, который в отличие от отца выбрал самую мирную из профессий – стал строителем. Но мировоззрение усвоил отцовское. Тяжело ему сейчас, поди, когда в Киеве разгул националистического шабаша крушит все самое святое для нормального человека советского воспитания.

Как-то он засветился в споре с пронатовскими пенсионерами, вышедшими на свой митинг в столице Украины. Журналистка, писавшая о мероприятии, была удивлена:

«Было такое впечатление, что этот молодой мужчина, высокий и широкоплечий, свалился к нам с другой планеты. Широко поставленные темно-вишневые глаза, какой-то особый загар еще больше это подтверждали. Его появление в пронатовской компании женщины и старичка было похоже на дыхание свежего ветра в затхлой темнице.