Донбасский декамерон

Алексей попал на шахту по донецким меркам почти взрослым – в 13 лет, а в 16 лет он стал камеронщиком, то есть дежурил возле подземных насосов. Должность невелика, но ответственна и внушает некий пиетет к подземным машинам. В какой-то мере парню помогало образование – все-таки 5 классов местной церковно-приходской школы окончил. Конечно, не всем и учение помогает, но, как писал в свое время Михаил Булгаков, никакая школа ничему никого не учит, она лишь шнурует ум, если он есть, в высокий сапог.

Как бы там ни было, на шахте «Татьяна», где трудился юный Бахмутский, все знали, что Леха «повернут» на книжках, особливо технических. Присматривались к способному юноше и управляющие шахтой. Неожиданно для всех в поселке 18‑летний Бахмутский был поставлен мастером в электромеханические мастерские рудника. Удивительно было то, что столь молодой человек оказался на достаточно большой должности, которую десятилетиями традционно занимали иностранные специалисты.

Уважительное отношение к рационализаторским и организационным способностям молодого человека спасло и в 1914 году, когда Бахмутского призвали в армию чуть не сразу после начала Первой мировой. Составители книги «Русские инженеры», выходившей в советское время в серии «ЖЗЛ», сообщали:

«Летом 1914 года Алексея Бахмутского призвали в армию и, как опытного мастера, о чем указывалось в сопроводительном письме с шахты, определили в команду связистов, а оттуда направили на военный завод. Тут он проявил свои способности изобретателя и предложил телефонно-фонический вызов для телеграфных аппаратов. Изобретение оказалось настолько удачным, что вскоре стало применяться на всех военных телеграфах».

Революции и войны мало изменили Бахмутского. В 1920 году он вернулся на родину и поступил на родной рудник механиком.

В 1922–1923 годах специальная комиссия с профессорами Петроградского горного института и Екатеринославного горного училища во главе составила масштабный план восстановления и развития шахт Донецкого каменноугольного бассейна.

Лозунг «Донбасс – сердце России» родился именно в то время и подразумевал, что это «сердце» даст уголь – «кровь» промышленности. Но сердце нуждалось в починке, которую, забегая вперед, скажем, удалось завершить к 1929–1930 годам.

Починка велась одновременно со столь же масштабным развитием предприятий углепрома. Правительство СССР выделило сотни миллионов валютных рублей на покупки новой американской и немецкой техники. В первую очередь закупали врубовые машины, «врубовки», если по-простому. Без них нельзя было резко повысить производительность труда, без которой, в свою очередь, нечего было и думать о большой индустриализации и выходе страны на мировой уровень технологического развития.

Приехавший в Донбасс в 1924 году американский горняк-коммунист Пинтер вспоминал, с каким энтузиазмом ждали шахтеры новых машин. Он же рассказывал и о том, как мало было таких машин и умельцев, которые бы могли ею правильно пользоваться.

Как раз в это же время механик Бахмутский взялся внедрять у себя на шахте купленную за границей врубовую машину. Алексей Иванович сделал это с присущим ему изяществом и в скоростном темпе. Шахта немедленно рванула вперед, перевыполняя планы по добыче (в Донбассе говорят с ударением на букве «о») угля. Заслуженной наградой специалисту стало выдвижение его на должность главного механика Первомайского рудоуправления, объединявшего более десяти шахт.

Авторы «жэзээловского» очерка пишут с восторгом о том, как в это время же задержались с прибытием механики немецкой фирмы «Эйгофф», обязанные по договору смонтировать и пустить в лавах Первомайского рудоуправления пять врубовых машин – новинок горной техники. Бахмутский вызвался решить эту задачу вместо немецких механиков, с чем успешно справился, для чего привлек лучших механиков и слесарей с шахт управления.

Затем он, как говорится, не переведя духа, принялся совершенствовать подземные угольные конвейеры фирм «Фрейлих» и «Клюпфель». Немецкая техника была приспособлена для других горно-геологических условий, и Бахмутский наметанным глазом сразу увидел, где и как они будут ломаться, если их не переделать «под себя».

«Сделанные в мастерских Первомайского рудоуправления конвейеры оказались столь надежными, что их после опробования рекомендовали к повсеместному распространению», – пишут историки отечественного изобретательства.

К главному делу жизни Бахмутский пришел в начале тридцатых.

Тогда, с началом решительного индустриального рывка Страны Советов, были объявлены два всесоюзных отраслевых конкурса на создание горного комбайна. К 1932 году было предложено 50 конструкций комбайнов, 4 из них оказались серьезными проектами, но только машина Бахмутского реально отвечала абсолютно всем правилам добычи угля в Донбассе, особенно на проблемных пластах.

Комбайн Бахмутского был первой машиной в мире, одновременно выполнявшей зарубку, отбойку и навалку угля в забое. Ключевое слово тут «одновременно».