Донгуз-Орун - горная дверь в Сванетию (СИ)

Макенау оторвался от дум, с горечью вспомнил книгу военного историка Курта Типпельскирха. Тот в своей "Истории второй мировой войны" писал по поводу немецкого флага, установленного на Эльбрусе 21 августа 1942 года: "Это значительное достижение альпинизма не имело ни тактического, ни тем более стратегического значения". Возразить теперь на это, спустя 30 лет, было нечего, разве лишь то, что в этот день Ганс Шперлинг ошибся тоже, полагая, что им повезло. Ему лично особенно не повезло: он лишился жизни, а следовательно, и восприятия истории. Макенау остался жив только потому, что не ходил на вершину с той группой устанавливать флаг.

Он вспомнил, что ни на другой день после захвата Приюта, ни на третий о флаге не было и речи - русские не ушли вниз, а отчаянно сопротивлялись на ледниках и не гибли, как "должны были", от мороза.

А им, стрелкам с серебряными звёздочками "эдельвейсов" на пилотках егерей, было тепло в отвоёванном доме, похожем на марсианскую обсерваторию из цинка. Выставив часовых, они пили горячий кофе, играли в шахматы, слушали радио - русские при отступлении бросили рацию, посуду, забрали с собой только шерстяные одеяла: на кроватях лежали полосатые матрацы, похожие на узников из Дахау.

Вот только дышать на этой высоте было трудно, всё время стучало в висках - 4100 метров! А каково ставить флаг, там - 5633. Нельзя было и выпить - сердце начинало биться так часто, что казалось, вот-вот разорвётся. И выступал на лбу пот.

А шнапс был. И марши были: радист настроил брошенный приёмник, и они чувствовали ритм и дыхание всего мира.

В ту ночь, когда Ганс уходил со своей группой устанавливать на вершине флаг, они слушали по радио и свой штаб. Оттуда сообщали: на Клухорский перевал противник подтянул батальон 815-го полка, учебный батальон 394-й дивизии, отряд Сухумского пехотного училища и отряд войск НКВД. На перевале идут кровопролитные бои. Генерал горных войск Конрад приказал генералам Ланцу и Эгельзееру сбить противника с перевала в течение двух дней и развернуть наступление в направлении селений Гвандра и Клыдж.

Вот когда Карл обрадовался по-настоящему, что находится на Эльбрусе, а не на Клухорском перевале. Он выпил кофе, поиграл с Шульмейстером в карты и лёг спать, слушая берлинские бравурные марши.

Его разбудили в 3 часа - надо было идти на пост.

На морозе сон покинул его, было страшно. Вдруг подкрадутся русские лыжники! Очередь из автомата, и нет более Карла Макенау, тирольского спортсмена, любимца публики.