Донгуз-Орун - горная дверь в Сванетию (СИ)

Над вершинами окрестных гор, которые были ниже, светила яркая луна, озаряя ледники голубым таинственным светом. Весь Кавказ, казалось, лежал у твоих ног, мерцая снегами. Была жуткая тишина. Мороз выжимал из тела последнее тепло и леденил душу.

Где-то вверху раздалась короткая автоматная очередь, и Макенау вздрогнул. Неужто в такой мороз за ними следили русские и заметили группы, полезшие к вершинам? Может, просто так, или кто-то нажал на спуск?

Но нет - началось, разгорелось.

Очередь раздавалась за очередью, горы гремели, и было не разобрать, где стреляют и что там происходит. Из Приюта никто не выходил, и Карл, поскрипывая по снегу и всматриваясь в вершины, весь настороженный, ждал, когда его сменят.

А утром узнал: флаги поставлены, но погиб Ганс Шперлинг и ещё четверо с ним. Их подбили русские снайперы на рассвете. Всех пятерых схоронили там, на подступах к западной вершине: закопали в снег.

И опять Карл Макенау оторвался от воспоминаний - мелькнула мысль: а что, если подняться на вершину теперь и поискать там Ганса? Ведь он должен быть целым - в снегу трупы сохраняются, как в холодильнике. Но тут же мысль показалась ему дурацкой - сколько снегов за 30 лет выпало! - и он, отбросив её, вернулся опять в прошлое.

Всё шло вроде бы хорошо, как было намечено. Русских выбили с Клухорского перевала, и егеря` дошли до водопада ущелья Клыдж. 27 августа 200 автоматчиков просочились через боевые порядки русских и атаковали селения Гвандра и Клыдж. А потом с ними была утрачена радиосвязь, и о них ничего не знали целых 10 дней, пока русские не начали наступление и не оттеснили тирольцев по ущелью назад, до самой площадки Клухорского перевала. 200 ушедших вперёд автоматчиков не вернулись, они были истреблены русскими.

Наступление немецких войск почти везде прекратилось. Карла Макенау и других, находящихся на Приюте Одиннадцати, заменили и направили вниз, в Баксанское ущелье, чтобы пробиться в верховья реки Ингури, пройдя через Донгуз-Орун.

Вот тут и начались испытания для Карла - он не вылезал из боёв целый месяц. Уж лучше бы сидеть на Эльбрусе и дышать, как загнанная лошадь, чем каждую минуту подвергаться опасности быть убитым. К тому же местное население встречало их молчаливой враждебностью: опасно было спать даже днём.

- Ну что, господа, отдохнули? - спросил проводник, поднимаясь. И Макенау перестал вспоминать. Сейчас они поднимутся на ледник, опять будет трудно дышать, надо идти в тёмных очках, повязав на лицо маску из марли.